Истоки атеизма относятся к той далекой поре истории, когда развитие общественно-производственной практики впервые позволило накопить относительно большой объем знаний, а создание письменности дало возможность ускорить их накопление и совершенствование. С другой стороны, это была эпоха, когда впервые эксплуататорский строй предоставил немногочисленному меньшинству людей возможность заниматься политической, художественной, научной деятельностью, возложив на большинство всю тяжесть рабского физического труда. В тот период в противоположность представлениям, где подлинное знание тонуло в массе мифологических, фантастических преданий и поэтических образов, зарождается система знаний о природе, о людях и их сознании, о законах, которым подчинены мир и мышление.
Уже первые шага людей, пытающихся постичь мир, приводили к требованию ничего не принимать на веру, считать истинным лишь то, что доказано разумными доводами, основанными на фактах. Так возникают первые зачатки науки и научного мировоззрения.
Это первоначальное научное, атеистическое по существу мировоззрение представляло собой материализм, поскольку «материалистическое мировоззрение означает просто понимание природы такой, какова она есть, без всяких посторонних прибавлений, и поэтому у греческих философов оно было первоначально чем-то само собой разумеющимся» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 513).
Борьба между научным и религиозным мировоззрением осложняется и переплетается с борьбой между материализмом и идеализмом. В основе этой борьбы лежали социальные конфликты. Сама коренная противоположность научного, материалистического, атеистического мировоззрения религиозному и идеалистическому не сразу и не вполне осознавалась ее участниками. Пионеры научной мысли зачастую не могли освободиться от некоторых господствующих религиозных представлений, а среди их противников некоторые вводили в свои в целом антинаучные системы материал, содержащий научное знание о природе, о человеке, о его мышлении. Кроме того, в религии и философии «связь представлений с их материальными условиями существования все более запутывается, все более затемняется промежуточными звеньями. Но все-таки она существует» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 312). Так, конфликт между материализмом Демокрита и идеализмом Платона связан с конфликтом между демократией и аристократией в Афинах.
Атеизм в Древней Индии
Для Древней Индии эпохи создания религиозных книг – Вед (середина 2-го тысячелетия до н. э.) характерно поклонение обожествленным силам природы. Позднее, с образованием рабовладельческого общества, возникает вера в бога, развивается мифология. Священным книгам – Ведам приписывается божественное происхождение и непререкаемость. Против авторитета Вед восстают первые индийские ученые-философы школы локаята (чарвака) – Брихаспати, Дхишан и др. (VIв. до н. э ).
Философы локаята утверждают, что никакого бога (иншвары) нет, что мир никем не создан, а существует вечно по своим законам. Все вещи состоят из земли, воды, света и ветров. Различным образом соединяясь, эти элементы образуют все сущее, в том числе и людей. Порознь каждый из элементов сознанием не обладает, но при особом соединении они образуют тело, одаренное сознанием. С разрушением этого тела неизбежно исчезает и сознание. То, что рассказывается в Ведах о загробном мире и рае, представляет собой обман, в том числе и то, будто животное, убитое при жертвоприношении, попадает в рай. Если бы это было верно, говорили локаята, то любящий сын должен был бы принести в жертву отца, чтобы тот попал в рай.
По воззрению локаята, природа безразлична ко всему человеческому, ее свойства не имеют никакого отношения к нравственным правилам Ни в природе, ни в человеческой истории нет никакой целесообразности.
Очень близок к этим воззрениям видный представитель школы санкхья Капила (ок. VI в. до н э.). Вещей, существование которых нельзя доказать убедительными аргументами, нет, учил Капила. Ни восприятием, ни умозаключением, ни аналогией бытие бога не подтверждается, а это единственные формы достоверного познания. Следовательно, бога нет.
Ничто, утверждал Капила, не может возникнуть из ничего. Из вполне определенных вещей возникают вполне определенные вещи. Первые служат материалом для вторых; и те и другие состоят из вечной материи – пракрити, которая является причиной всех вещей.
Все состоит из атомов. Из неживых тел образуются живые, между теми и другими трудно провести резкую границу. Возникновение сознания в теле, состоящем из элементов, лишенных сознания, Капила объясняет так же, как локаята.
В системе взглядов Капилы содержится непоследовательность – учение о пуруше. Помимо материи, лишенной сознания, Капила признает еще тонкий элемент, обладающий сознанием, – пурушу, которая не имеет ни начала, ни конца и всеведуща, хотя не имеет контакта с материей. Материя активна и постоянно изменяется: пуруша пассивна и неизменна.
Атеизм в Древнем Китае
Возникновение материалистических и антирелигиозных идей в Древнем Китае тесно связано с развитием науки, особенно астрономии. Записи о солнечных затмениях китайские ученые начали вести за тысячу лет до н. э. На протяжении столетий в Китае велись наблюдения за движением светил, и в IV в. до н. э. там был создан первый в истории звездный каталог. Установленная астрономами периодичность движения светил сыграла важную роль в выдвижении идеи объективной закономерности – дао, управляющей всем происходящим в природе.
Уже в эпоху Западного Чжоу (XI-VIII вв. до н. э.) в Китае было выдвинуто положение: «Высшее существо не может существовать! Мир образован из пяти первоэлементов, а именно: из металла, дерева, воды, огня и земли».
Дальнейшее развитие этих идей хорошо видно в дошедшей до нас знаменитой книге «Дао-дэ-дзин» (IV-III вв. до н. э.). В этом произведении проводится мысль, что миром управляет не бог, а присущий самому миру закон – дао. Бог – творец мира в книге вообще не упоминается. Дао определяет непреложно весь ход событий и исключает возможность чего-либо сверхъестественного.
Материалистические и антирелигиозные идеи получают значительное развитие у Сунь Цзы (III в до н. э.), отрицавшего существование бога или какой-нибудь иной сверхъестественной силы, распоряжающейся природой Ван Чун (I в. н. э.), крупнейший материалист и атеист Древнего Китая, в книге «Лунь-Хэнь» провозглашает, что мир вечен, его основу образует субстанция (ци), из которой все вещи возникают и в которую они превращаются. Вселенная не имеет никакой цели. Вещи возникают сами собой, они не суть творение какого-нибудь духа Все совершается по естественному закону, в соответствии с которым все возникающее рано или поздно гибнет. Нет бессмертия сознания так же, как нет бессмертия тела. Ван Чун выдвигает требования, которым должно удовлетворять познание: правду и неправду дела решает только опыт, а правду и неправду спора – только доказательство.
Атеизм в Древней Греции
В Древней Греции первые попытки научно-материалистически осмыслить окружающий мир предприняли философы милетской школы (VII-VI вв. до н э.) – Фалес, Анаксимандр и Анаксимен. Они стремились объяснить мир из него самого, не прибегая к внеприродным, сверхъестественным силам. Милетцы внесли очень ценный вклад в науки – в математику, астрономию, физику, биологию.
Гераклит (ок. 540-480), Эмпедокл (ок. 490-430), Анаксагор (500-428) разделяли и развивали дальше взгляд милетцев, согласно которому вселенная существует вечно, не создана богами и управляется не ими, а естественной закономерностью. «Этот космос, – говорит Гераклит, – один и тот же для всего существующего, не создал никакой бог и никакой человек, всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим». По Эмпедоклу, основу мира образует вечная несотворимая и неразрушимая материя, сводящаяся к четырем «корням»: земле, воде, воздуху и огню А Анаксагор в утверждении вечности материи идет еще дальше. Он утверждает, что не только материя в целом, но и каждая из ее качественно определенных частиц – гомеомерий – никогда не возникает и никогда не уничтожается. Анаксагор, правда, ввел в свою систему ум – некую силу, приводящую в порядок частицы материи. Однако из дошедших до нас фрагментов сочинения Анаксагора видно, что под этим умом он понимал скорее материальную движущую силу, нежели какое-то объективное сознание. Ум не создает мир, не управляет им, а лишь дает ему толчок, после которого никакого влияния на ход событий не оказывает. Единодушны эти философы и в признании царящей в мире объективной закономерности.
Отношение материалистов рассматриваемого периода к религии содержит некоторые новые моменты по сравнению с милетцами. Хотя взгляды названных трех философов еще не свободны от мифологических элементов, но нельзя не заметить, что У них толкование мира является не только безрелигиозным, как у милетцев, но и антирелигиозным.
К этому же периоду относится деятельность Диагора Милетского, прямо заявившего в своих сочинениях, что богов нет, что культ богов нелеп, и доказывавшего это тем, что люди, совершающие дурные поступки, благоденствуют, а хорошие люди терпят гонения (чего не было бы, если б существовали боги, управляющие судьбами людей).
Знаменитый философ Демокрит (ок. 460-370 гг. до н. э.), сочинения которого по математике, астрономии, физике, биологии, социологии, этике, эстетике, логике, теории познания содержали крупные открытия, был величайшим мыслителем древности, поднявшим материализм на недосягаемую для его предшественников высоту. Положение предшествующего материализма и атеизма о вечности вселенной выступает у Демокрита в виде учения о вечности ее основы – атомов. При этом в отличие от Анаксагора, видевшего в материи нечто инертное, нуждающееся в привнесенном извне движении (взгляд, легко могущий привести к религии), Демокрит считает движение свойством, органически присущим атомам. Несотворимость и неуничтожимость он приписывает не только материи, но и движению.
Демокрит полностью исключает целенаправленное вмешательство внеприродных сил в естественные процессы. Он утверждает безраздельное господство причинности, отвергает богов как творцов мира и его правителей. Мнение о существовании богов, утверждал Демокрит, – «хитрая выдумка... на самом деле их нет, но их существование признается лишь в силу некоторых установлений и обычаев, принятых у того или иного народа».
Тем не менее Демокрит не был последовательным в своих взглядах. Он говорит, что в воздухе носятся образы, состоящие из огненных атомов, что «из них одни благотворны, другие зловредны... Они предвещают людям будущее...». Эти образы Демокрит называет богами. Но боги Демокрита не всемогущи и не бессмертны.
Величайшим атеистом древности, чье учение стало синонимом атеизма, явился Эпикур (341-270 гг. до н. э.). Эту славу он по праву заслужил, всесторонне разработав, опираясь на философское наследие Демокрита, атеистическое мировоззрение. «Эпикур... – писали Маркс и Энгельс, – был подлинным радикальным просветителем древности, он открыто нападал на античную религию, и от него ведет свое начало атеизм римлян...» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 127).
Исходный пункт Эпикура: «Ничто не происходит из несуществующего: если бы это было не так, то все происходило бы из всего...». Отсюда следует вечность вселенной, исключающая ее сотворение богами, и отрицание каких-то сил, находящихся вне природы и способных на нее воздействовать.
Один из источников религии, по мнению Эпикура, – отсутствие знаний об устройстве мира. А величайший вред, причиняемый религией, он усматривал в том, что она делает людей несчастными, подавленными страхом за свою судьбу. Эпикур осуждает тех, кто «оставляет область всякого научного исследования природы и спускается в область мифов». Научное исследование должно развеять загадки. Это исследование доказывает, что небесные светила так же материальны, как и земные тела, что движение светил, а также землетрясения, ураганы, гром, молния и т. д. – естественные явления, подчиненные законам природы, а не богам.
Особенно настойчиво Эпикур опровергает веру в загробный мир, где греческая мифология сулила человеку бесконечные муки. Вне посюстороннего материального мира, доказывает он, ничего нет.
В качестве одного из важнейших аргументов против религии Эпикур использует религиозное представление о совершенстве, безмятежности и высшем счастье богов. Приписать богам управление природой и судьбами людей – значит лишить их всех этих атрибутов, отождествить их со смертными. Следовательно, заключает Эпикур, безмятежность и блаженство богов исключают их руководящую роль в мире. Но такая аргументация имеет и другую сторону: в учении Эпикура сохраняются тем самым остатки религиозных представлений. Он учил, что в межмировых пространствах обитают некие существа, не вмешивающиеся ни в дела людей, ни в дела природы. Это боги. Они состоят из атомов и, следовательно, смертны. Но они абсолютно безмятежны: в них реализуется идеал мудреца, к которому должны стремиться люди.
В древнем мире весьма распространенной была антирелигиозная аргументация, разработанная греческой философской школой скептицизма. Отстаивая принцип воздержания от суждения, в том числе и по вопросу о существовании богов, скептики заявляли, что выполняют обряды общепринятой религии не потому, что разделяют ее верования, а потому, что не следует противиться образу жизни, какого требует общество. Но, занимая такую позицию, коренным образом отличную от воинствующего атеизма эпикурейцев, скептики подвергли сокрушительной критике самые основы религиозного мировоззрения, показали полнейшую абсурдность религиозной веры.
В пользу религии выдвигался в ту эпоху довод, что все или почти все люди верят в богов и вряд ли все они заблуждаются. На это видный представитель скептицизма Карнеад (214-129 гг до н. э.) возражал, что большинство людей в силу своего невежества часто впадает в заблуждение, и поэтому общепринятость взгляда не говорит о его истинности. Кроме того, утверждает Карнеад, есть народы, не верящие в богов, есть и среди религиозных народов люди, отвергающие существование богов; значит, вовсе неверно, что в этом вопросе существует всеобщее согласие Этот скептик отвергает и внемирового бога, творящего мир, и учение о боге, совпадающем с миром.
Особенно обстоятельна и убедительна скептическая критика учения о провидении, целям которого подчинено все во вселенной (телеология). Что касается природы, говорил Карнеад, то регулярность, с которой совершаются периодически повторяющиеся движения светил, морские приливы и другие природные явления, вовсе не доказывает, что все это – дело богов.
Карнеад возражает религиозному учению о том, что боги, управляя делами людей, направляют все события нашей жизни к определенной – благой цели: «Если бы боги действительно заботились о роде человеческом, они должны были бы сделать всех людей хорошими или по крайней мере окружить надежной опекой хороших людей». Но на деле в жизни общества царит несправедливость. Хорошим людям приходится туго, а негодяи, безнаказанно совершая подлости, благоденствуют. Сторонники религии на это обычно отвечают: виноваты здесь не боги, а люди: боги дали им разум для хорошего употребления, а люди пользуются им для низких дел, ибо люди порочны. В связи с этим Карнеад отваживается выступить с таким упреком божеству: «Ты говоришь, что вина заключена в пороках человека? Нужно было дать людям такой ум, который исключал бы пороки и вину!» Либо надо признать религиозный тезис, что, «куда ни обратилось провидение, оно может сделать все, что захочет»; тогда бог – виновник зла, царящего в жизни. Но какой же это бог? Либо надо отвергнуть всемогущество бога, но в этом случае он утрачивает свою божественность.
Не менее убедительна аргументация Секста Эмпирика (II в.). Если бог, говорит он, озабочен судьбами мира, то либо всего мира, либо части его. Но в мире немало зла, откуда следует, что обо всем мире бог не заботится. Значит, если он заботится о судьбах мира, то лишь о судьбе его части, что возможно лишь при одной из следующих альтернатив: либо бог может и хочет распространить свои заботы на весь мир; либо он хочет опекать весь мир, но не может; либо он не желает этого делать, хотя и может; либо он и не желает, и не в силах позаботиться обо всем мире.
Первая из этих альтернатив отпадает, так как на свете существует зло. Если принять вторую альтернативу, бог лишается всемогущества. Если принять третью, бог оказывается существом завистливым, а если принять последнюю альтернативу, он окажется и слабым и завистливым. Так как принять одну из этих альтернатив необходимо, то остается признать, что бог вовсе о мире не заботится. «Если же он не имеет забот ни о чем и у него нет никакого дела и действия, то никто не может сказать, откуда он воспринимает существование бога. И вследствие этого, значит, невосприемлемо, есть ли бог».
Дальнейшее развитие атеистическая мысль получает в Древнем Риме.
Атеизм в Древнем Риме
В римском обществе эпикуреизм имел значительное число сторонников. Школа эта просуществовала там около шести веков – со II в. до н. э. до IV в. н. э. Если из огромного научного наследия Демокрита, Эпикура и других атеистов Древней Греции до нас дошли лишь небольшие и немногочисленные фрагменты, то Рим оставил нам единственное целиком дошедшее до нас крупное античное философское атеистическое произведение одного из величайших материалистов и атеистов древности – Тита Лукреция Кара (I в. до н. э.). Знаменитая поэма «О природе вещей» всесторонне освещает и обосновывает учение Эпикура, подвергая критике идеализм. Но главный объект ее критики – религия, которой Лукреций противопоставляет науку, исследование, основанное на точно установленных фактах и разумном, естественном их объяснении.
Исходный пункт Лукреция – «Вещам невозможно из ничего возникать и, родившись, в ничто обращаться». Тезис о том, что «вся существует материя вечно», выступает здесь как несотворимость и неразрушимость атомов, вместе с которыми несотворимо и неуничтожимо присущее им «движение, в котором первичные тельца вечно бывают». Как сотворение мира богом, так и внесение в мир движения извне решительно отвергаются.
Все в мире совершается по неизменным законам, исключающим вмешательство каких-нибудь таинственных сил в естественный ход событий. Мир не только не сотворен богами. Он ими и не управляется.
Не боги, а естественные причины обусловливают ход событий, в котором вовсе нет той целесообразности, которая, по мнению религиозных людей, доказывает существование богов. Природа, таким образом, оказывается «лишенной хозяев надменных, собственной волею все без участья богов создающей».
Лукреций подвергает убедительной критике не только религиозные представления, но и идеалистическое учение Платона о бессмертии души.
Дав научное объяснение всем явлениям, искажаемым религиозными верованиями, поэт отвечает и на вопрос о причинах возникновения этих верований. Это страх смерти, обусловленный незнанием природы тела и духа и влекущий за собой веру в загробный мир, в бессмертие души и т. д. Далее, это страх перед грозными стихийными явлениями природы, обусловленный незнанием их действительных причин. Одной из причин возникновения веры в богов является незнание законов природы, в силу которых небесные светила совершают свои движения в определенном порядке, который совершенно безосновательно приписывают богам. К вере в богов приводит также, по утверждению Лукреция, незнание естественных явлений, лежащих в основе сновидений.
В отличие от многих античных мыслителей, усматривавших в религии лишь ложное, несостоятельное воззрение, Лукреций в еще большей степени, чем Эпикур, видит в религии не только ошибочное, но прежде всего чрезвычайно вредное, пагубное для человечества учение.
Присоединяясь к мнению Эпикура, Лукреций показывает, что религия делает людей несчастными. Но он идет дальше, опровергая общепринятый взгляд, что религия делает человека нравственным. Лукреций доказывает тезис: религия – источник преступлений.
Автор поэмы считает за высшую честь для себя сокрушать веру во всесилие богов и показать людям их собственную силу, могущество их разума, способного проникнуть в самые сокровенные тайны природы.
Выступивший двумя столетиями позже Лукиан (ок. 120-ок. 180 гг. н. э.) создал бессмертные образы классической сатиры, которые, как и поэма Лукреция, беспощадно разят и верования его современников и основы всякой религии.
В беседах «Разговоры богов» срываются покровы святости со всех божеств, которым поклонялись греки и римляне. Здесь не только показано, что эти мифические существа – те же люди, лишь вознесенные человеческой фантазией на Олимп, но и обличается ничтожество этих существ, сравнимых лишь с самыми жалкими людьми и даже с животными. Разврат и грубая похотливость, беззастенчивая ложь и хвастовство, низкая зависть и готовность стащить все, что плохо лежит, – такими выглядят боги в этих беседах.
Лукиан, высмеивая стародавние античные верования, с не меньшей язвительностью и беспощадностью издевается и над новыми верованиями, получившими распространение в его время, в том числе над христианством. Он показывает (диалоги «Любитель лжи», «Лукий, Александр, или Лжепророк», «О кончине Перегрина»), что проповедники этих верований – обманщики, шарлатаны, прикрывающие болтовней о высокой нравственности свою собственную безнравственность и проповедующие учение, ложность которого отлично им известна. Показывается пустота и вздорность учения о загробной жизни, а также призывов к пренебрежению благами земной жизни и обещаний «вечной жизни».
Памфлет римского сатирика «О кончине Перегрина» посвящен одному из видных деятелей раннего христианства. Защитники христианства, признающие падение нравов многих деятелей этой религии с тех пор, как она стала государственной, по сей день уверяют, что христиане первых веков – образец высокой нравственности. Свидетельство проницательного современника – Лукиана решительно опровергает этот вымысел христианских богословов.
В произведениях Лукиана остроумно высмеиваются самые основы религиозного мировоззрения. Лукиан считал, что все в природе совершается по присущим ей законам, а не по воле богов.
Ни природой, ни обществом боги не управляют. Они не только не в силах покарать подлеца, но бессильны расправиться даже с эпикурейцами, отрицающими их существование; им остается лишь рассчитывать на то, что среди людей достаточно глупцов, готовых верить в существование богов.
По материалам: «Настольная книга атеиста» / С. Ф. Анисимов, Н. А. Аширов, М. С. Беленький и др.;
Под общ. ред. академика С. Д. Сказкина. – 9-е изд., испр. и доп. – М. Политиздат, 1987. – 431 с., ил.
Истоки атеизма относятся к той далекой поре истории, когда развитие общественно-производственной практики впервые позволило накопить относительно большой объем знаний, а создание письменности дало возможность ускорить их накопление и совершенствование. С другой стороны, это была эпоха, когда впервые эксплуататорский строй предоставил немногочисленному меньшинству людей возможность заниматься политической, художественной, научной деятельностью, возложив на большинство всю тяжесть рабского физического труда. В тот период в противоположность представлениям, где подлинное знание тонуло в массе мифологических, фантастических преданий и поэтических образов, зарождается система знаний о природе, о людях и их сознании, о законах, которым подчинены мир и мышление.
