В данной рубрике размещены статьи о великих учёных, философах, людях искусства и т.д., которые не верили в бога и в то же время добились всемирного признания.
28 августа 1828 года– родился русский писатель, мыслитель и просветитель Лев Николаевич Толстой.
Еще при жизни Л. Н. Толстого его художественные произведения приобрели всемирную известность и всеобщее признание. В русском литературоведении с 90-х годов прошлого века за Толстым прочно утвердилась репутация беспримерно знаменитого писателя; по подсчетам литературного критика С. Венгерова, отдельные произведения Толстого («Кавказский пленник», «Хозяин и работник», «Власть тьмы», «Чем люди живы», «Воскресение», «Бог правду видит, да не скоро скажет» и др.) к 1900 г. выдержали по нескольку десятков изданий в России и были переизданы на всех языках мира.
Всемирная известность и огромная популярность Толстого-писателя придавали особое значение его моральным поучениям, а его критике русской православной церкви – невиданную сокрушительную силу.
Обличительные выступления Толстого против православия вызывали ненависть среди церковных иерархов. Дело дошло до того, что в связи с 80-летием Толстого многие церковники обращались к царскому правительству с просьбой запретить чествование писателя, как злейшего противника самодержавия и церкви. Известный мракобес священник Иоанн Кронштадтский, ныне прославляемый церковью как один из ее «столпов», сочинил особую молитву против революции и Л. Н. Толстого, в которой говорилось: «Господи, умиротвори Россию ради церкви твоей, ради нищих людей твоих, прекрати мятеж и революцию, возьми с земли хульника твоего, злейшего и нераскаянного Льва Толстого и всех его горячих закоснелых последователей».
В марте 1900 г. русское духовенство было встревожено вопросом об отношении народа к смерти Толстого в связи с его болезнью и распространившимися слухами о возможном смертельном исходе. Церковники предполагали (и в «том они не ошиблись!), что смерть писателя вызовет всенародную скорбь, которая может вылиться в политические протесты против самодержавия и церкви. В марте 1900 г. синод разослал по всем епархиям секретный циркуляр, в котором говорилось: «…Кончина графа Толстого может дать повод многочисленным его почитателям… просить приходских священников совершить по нем панихиду и заупокойную литургию, и последние, по неведению, могут исполнить их желание. Между тем граф Лев Толстой в многочисленных своих сочинениях, в коих он выражает свои религиозные воззрения, ясно показал себя врагом православной христовой церкви. Единого бога в трех лицах он не признает, второе лицо святыя троицы – сына божия называет просто человеком, кощунственно относится к тайне воплощения бога-слова, искажает священный текст евангелия, святую церковь порицает, называя ее человеческим установлением, церковную иерархию отрицает и глумится над святыми таинствами и обрядами святой православной церкви… Посему совершение панихиды или заупокойной литургии по графе Льве Толстом, в случае его смерти без покаяния и примирения с церковью, несомненно смутит совесть верных чад святой церкви и вызовет соблазн, который должен быть предупрежден. Ввиду сего святейший синод постановил воспретить совершение поминовения, панихид и заупокойных литургий по графе Льве Толстом, в случае его смерти без покаяния…»
Но церковникам этого показалось мало: 20-22 февраля [7-9 марта н. ст.) 1901 г. синод выносит специальное определение об отпадении Толстого от церкви.
По церковному канону, на основании этого определения синода великий писатель должен был быть предан анафеме повсеместно с амвонов православных храмов во время богослужения. Глумление церковников над великим русским писателем вызвало бурю негодования среди передовых людей России. В. И. Ленин писал: «Святейший синод отлучил Толстого от церкви. Тем лучше. Этот подвиг зачтется ему в час народной расправы с чиновниками в рясах, жандармами во Христе, с темными инквизиторами, которые поддерживали еврейские погромы и прочие подвиги черносотенной царской шайки».
Определение синода было сигналом к началу травли Толстого.
Подстрекательский, провокационный характер действий синода был раскрыт в ответе великого писателя на синодское определение. В нем Толстой писал: «Постановление синода вообще имеет много недостатков. Оно незаконно или же умышленно двусмысленно, оно произвольно, неосновательно, неправдиво и, кроме того, содержит в себе клевету или подстрекательство к дурным чувствам и поступкам… Оно… вызвало, как и должно было ожидать, в людях непросвещенных и нерассуждающих озлобление и ненависть ко мне, доходящие до угроз убийства и высказываемые в получаемых мною письмах: «Теперь ты предан анафеме и пойдешь по смерти в вечное мучение и издохнешь как собака… анафема ты, старый черт… будь проклят», – пишет один. Другой делает упреки правительству за то, что я не заключен еще в монастырь, и наполняет письмо ругательствами».
«Сказано также, – пишет Толстой в «Ответе на определение синода», – что я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю низменным, грубым… колдовством… В периодическом прощении грехов на исповеди вижу вредный обман, только поощряющий безнравственность… В елеосвящении, так же, как и в миропомазании, вижу приемы грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, и как во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях, которыми наполнен требник».
Свирепую ненависть церковников к Толстому разделяло и царское правительство. Светские и церковные цензоры вместе с жандармами принимали все меры к тому, чтобы сделать невозможным распространение в народе сочинений Толстого, и в особенности тех из них, в которых содержится критика самодержавия и православия. Сотни архивных документов повествуют о черной работе цензоров и жандармов.
Так, 27 июля 1907 г. Петербургский комитет по делам печати постановил наложить арест на третий том полного собрания сочинений Толстого за то, что вошедшая в него статья «Церковь и государство» «…проникнута резким ненавистничеством к церкви христианской и государству вообще». 29 сентября 1909 г. Московский комитет по делам печати постановил «арестовать» книгу Толстого «О разуме и вере», так как «Толстой в рассматриваемой книжке отрицает благодатные свойства святых таинств христианской церкви».
А когда гениальный русский писатель умер, царское правительство и синод разослали по всем ведомствам Российской империи циркуляры о том, что присваивать имя Л. Н. Толстого библиотекам и школам, больницам и приютам категорически запрещается.
В нашей стране имя Толстого окружено всенародным уважением.
Толстой, конечно, не был атеистом. У него, как указывал В. И. Ленин, «борьба с казенной церковью совмещалась с проповедью новой, очищенной религии, то есть нового, очищенного яда для угнетенных масс». Но мы высоко ценим в Толстом страстного и непримиримого обличителя церковного мракобесия, беззаветного борца против произвола и хищничества эксплуататорских классов.
Еще при жизни Л. Н. Толстого его художественные произведения приобрели всемирную известность и всеобщее признание. В русском литературоведении с 90-х годов прошлого века за Толстым прочно утвердилась репутация беспримерно знаменитого писателя; по подсчетам литературного критика С. Венгерова, отдельные произведения Толстого («Кавказский пленник», «Хозяин и работник», «Власть тьмы», «Чем люди живы», «Воскресение», «Бог правду видит, да не скоро скажет» и др.) к 1900 г. выдержали по нескольку десятков изданий в России и были переизданы на всех языках мира.
