Сегодня, наверное, уже ни для кого станет откровением, что Россия в начале XXI века  ускоренно скатывается в пучину мрачного клерикального Средневековья. Правительственные круги в сомнительном либеральном порыве предоставили отдельным религиозным конфессиям неограниченную свободу. Этого оказалось достаточно, чтобы клерикалы настолько активизировались, что принялись необузданно попирать конституционные положения, устремившись в школы, ВУЗы, лечебницы, в армию и другие государственные структуры. Позволительно задать вопрос: как могла сложиться такая ситуация в стране, еще недавно стоявшей на передовых и гуманных позициях пролетарского интернационализма и принципиальной толерантности?

Этим благородным принципам, конечно, остались верны немногие подлинные интернационалисты и атеисты. Но их голоса заглушил гул большинства, массовое сознание которого, качнулось в сторону клерикализма.

Такой неотъемлемый признак атеизма, как приверженность свободомыслию, выставляется сегодня, как некий «аморализм» и бесстыдство. В то время, как нынешнее общепринятое падение нравов, коррупцию и захребетничество, получившие развитие за годы «духовного возрождения», относят на счет неверия, отождествляемого с атеизмом. Сегодня вы почти не встретите атеистической книги, брошюры или статьи, зато клерикальная литература, опошляющая и «уничтожающая» атеизм заполонила издательский рынок. Поэтому, общественному сознанию попросту не откуда узнавать о сути благородных принципов атеизма, последовательно ратующего за торжество научного мировоззрения и социальное равенство.

Печальным следствием межэтнических распрей стали сегодняшние события в Киргизии. После развала СССР в бывших среднеазиатских республиках проблему интернационального воспитания пустили на самотек. Результаты не заставили себя долго ждать. Исторически сложившаяся неприязнь, в частности, между киргизами и узбеками, уже вторично вылилась в военные события. Огромный ущерб нанесен материальным ценностям, принесены тысячи человеческих жертв, а отток населения из Киргизии составил уже более 400 тысяч человек. В этом националистическом водовороте оказалось и русское население.

До поры, до времени оно не подвергалось националистическому прессингу, но обострение межконфессиональных трений отразилось и на межэтнических отношениях. Ультрарадикальные элементы начали открыто именовать русских «кяфирами» (неверными – от араб. [al-kafirun] – прим ред.), всячески притесняя и понуждая их убираться «с нашей жирной киргизской земли».

Этот факт говорит о том, что религиозный радикализм, независимо от конфессионального направления, не только поднял голову, но и осваивается в благополучной для него среде.

В сложившихся на сегодня условиях, несколько странными выглядят призывы лидера Ингушетии Юнус-Бек Евкурова к возвращению русских в республику. Несомненно, что уважаемый президент руководствуется самыми благими намерениями. Но, вот, насколько они сбыточны? Ведь в свое время русское население достаточно натерпелось из-за откровенных притеснений и унижений со стороны мусульманских ортодоксов, которые позволяли себе все, чтобы вышвырнуть из республики «русских кяфиров». Вышвырнули, чтобы теперь спохватиться, поняв, что именно русские сумели реализовать немало ценного для ингушского народа во всех сферах его жизни – в экономике, культуре и прочих областях, стимулируя общий прогресс республики.

Но заявление президента Евкурова о том, что в Ингушетии будет создан активный центр ислама, серьезно настораживает русских[i]. Ведь, унижений от истовых мусульман они хлебнули больше, чем достаточно, и едва ли хотят повторять свой печальный опыт. Тем более, что совсем рядом, в соседней Чечне, Рамзан Кадыров открыто утверждает, что «человек если не верит - это опасный человек», а «враг ислама», по его словам, тождествен «врагу народа»[ii].

Что бы ни говорили сегодня лидеры Ингушетии и местные религиозные пропагандисты о миролюбии ислама, но за их словесами не скрывается никаких гарантий того, что активизация ислама станет способствовать соблюдению принципов интернационализма. История наоборот исполнена фактов, говорящих о том, что если заметно активизируется какая-либо религиозная конфессия, то непременно жди беды. Таковая может проявляться либо как утверждение исключительности «своей» религии, либо дискриминацией, а то и откровенной борьбой против «чужой» религии. Ну, и конечно же, справедливо ожидать серьезного ополчения против атеизма, ненавистного почти всем конфессиям.

Опуская ради краткости перечисление массы аналогичных фактов, которые говорят о конфликтогенности клерикального общественного устройства, тем не менее можно утверждать, что как никогда не было, так и не может быть мира под оливами любых религий.

[i] «ЗАВТРА», «Автоматы должны молчать», № 25 (866) ОТ 23 июня 2010 г.

[ii] «Две стороны одной Чечни», А. Малашенко, Московский центр Карнеги, брифинг, Том 9, выпуск 3, июль 2007.