|
Андрей Шептицкий. С эмблемой… Недавно по украинскому радио прозвучала передача, посвященная 70-летию создания печально известной дивизии СС «Галичина». При этом авторы нацистской агитки много внимания уделяли настоятелю греко-католической (униатской) церкви того времени митрополиту Андрею Шептицкому, без зазрения совести взахлеб расхваливали его благородные качества, рассказывали о его содействии образовательной и культурной работе в Западной Украине, любви к народу, помощи евреям во времена Великой Отечественной войны, осуждении злодеяний фашистов и бандеровцев.
Такая эмоциональная передача, конечно же, может повлиять на некоторых членов нашего морально деградировавшего общества. Кое-кто воспримет все сказанное на веру. Особенно те, кто плохо учился в школе, кто слабо знает нашу историю, кто не читал произведений И. Франко, Я. Галана, С. Тудора, П. Козланюка, К. Пелехатого, А. Гаврилюка и других прогрессивных писателей – современников упомянутых событий и самого Шептицкого.
Но чтобы понять настоящую суть деяний указанного архипастыря, нужно не только слушать лживые радиопередачи, но и обращаться к историческим фактам, политическим и жизненным реалиям того времени. Лишь в этом случае можно воссоздать правдивую картину, хотя и здесь может присутствовать эмоциональный момент и синдром антипатий: все зависит от мировоззренческого базиса личности.
Для большей полноты понимания вопроса кратко обратимся к истории. В 1772 году, во времена первого передела Польши, Галичина отошла к Австро-Венгрии и пребывала под ее правлением до 1918 года, то есть до момента развала самой империи. Казалось бы, галичане, избавившись от гнета ляхов, могли бы покончить с ненавистной унией и наконец-то вернуться в лоно родной православной церкви. Но не тут-то было. Оказалось, что для венских императоров уния была так же необходима, как и для польских королей. Ведь она служила испробованным средством изоляции западных украинцев от православного Востока и не позволяла им объединиться. В этом состояла вся соль католическо-религиозной философии.
Поэтому австро-венгерская власть делала все, чтобы укрепить униатскую церковь в Западной Украине. За счет ликвидированных монастырей здесь был создан так называемый религиозный фонд, из которого униатские священники получали зарплату, во Львове была открыта униатская духовная семинария, а позже учреждена и своя митрополия, чтобы не зависеть от Киева. Униатскими митрополитами, разумеется, Габсбурги назначали очень преданных им людей. При всех этих реформациях вспомнили и о монашеском Ордене василиан – этом униатском варианте иезуитов, созданном когда-то в Литве, Западной Украине и Западной Белоруссии польскими королями и использовавшемся для борьбы с православием и российским влиянием. В ходе возни с неоднократными переделами Польши о василианах немного подзабыли, но позже снова вытянули их на свет божий.
ХІХ столетие, как известно, было насыщено войнами в Европе. В силу сложившихся обстоятельств в это время значительно усилилась Пруссия. Здесь была создана мощная армия, и немецкий империализм (после осторожного Бисмарка) неоднозначно начал мечтать о мировом господстве. Но на его пути стояла православная Россия. Она-то, да еще Украина со своими богатыми землями в первую очередь и привлекали агрессивное внимание ненасытных реваншистов.
В союзники Пруссии набилась Австро-Венгрия, тоже ненавидевшая Россию и мечтавшая при поддержке немецких штыков сохранить свою расшатывающуюся империю. К этим заговорщикам примкнул и алчный Ватикан, лелеявший надежду насадить католицизм до самого Сахалина. Исходным плацдармом для бандитского прыжка была избрана Галичина. Тут-то вновь вскормленные василиане и взялись в который раз за свою грязную работу: везде слышалась брань в адрес России, все православное и российское поливалось помоями, ложью и клеветой. Эти монахи-иезуиты становились отцами и вдохновителями украинского национализма – самой страшной и коварной идеологии, которая может быть.
*** После смерти униатского владыки Сильвестра Сембратовича в самом конце ХІХ века Рим и Вена возводят в митрополиты одного из самых богатых помещиков Западной Украины из древней породы Вишневецких – графа Андрея Шептицкого, служившего до этого австрийским кавалеристам, а потом перешедшего в монахи и успешно окончившего так называемый «Колегиум рутенум» – спецшколу Ватикана, созданную папой Бенедиктом ХV для организации подрывной деятельности католиков на территории России. При новом митрополите униатская сеть становится откровенной агентурой австро-немецких империалистов, а монахи-василиане – цепными псами против православных «еретиков» всего славянского Востока.
Иезуитская тактика помогала Шептицкому весьма продуманно создавать себе весомый авторитет. В политических баталиях он соблюдал спокойствие и занимал якобы нейтральную позицию, чтобы потом, попозже, уловив точку зрения своих хозяев, давать оценку происходящему и в глазах общественности казаться мудрецом. Он умело выставлял напоказ свою филантропическую деятельность. За щедрые австро-немецкие деньги построил во Львове больницу и музей, оказывал материальную помощь художникам и газетчикам, проявлял заботу о природных заповедниках, создал Ипотечный банк, в котором основным капиталом были его личные финансовые средства, последовательно становился «благодетелем, меценатом и духовным отцом народа».
Но все это для внешнего эффекта. В душе же Шептицкого мантия митрополита уже не удовлетворяла, он настойчиво мечтает об обещанном ему Римом восточном экзархате, чувствует приближение войны, не сдерживается и по поддельному паспорту направляется в Россию, чтобы готовить почву для своего будущего необъятного религиозного царства. В Москве он назначает своим уполномоченным некоего иезуита Верцинского – немецкого агента и авантюриста. В Петербурге довольно долго гостит у католиков Оболенских, при их поддержке даже строит в северной столице униатскую часовню, разъезжает по другим городам и весям. Но в Витебске его разоблачают и арестовывают. Митрополита-диверсанта спасает лишь его близость к Ватикану и австро-венгерскому престолу.
С началом Первой мировой войны Шептицкий благословляет австрийские полки, идущие на север и восток. Его не смущает, что в ходе этого нашествия тысячи украинских крестьян, рабочих, интеллигентов и даже священников попадают на виселицы и под расстрел за сочувствие и помощь православным и россиянам. Но на первом этапе войны австро-немцам не везет. Русские войска занимают Львов и другие территории Западной Украины. Шептицкий очень расстроен, он выдерживает определенную паузу, а потом с амвона храма св. Юры во Львове начинает провозглашать страстные проповеди во славу австро-немецкого оружия, призывает паству к возмездию.
Разумеется, таких выходок владыки долго терпеть не стали. По приказу генерала Брусилова его арестовывают и отправляют в Россию. Именно этот отрезок в биографии Шептицкого националисты преподносят как «тернистый путь», усеянный мучениями и страданиями. Вранье! Никаких страданий не было, а надо бы! С митрополитом обращаются очень корректно и уважительно, позволяют и переписку, и общение с друзьями и знакомыми. А после Февральской революции 1917 года в России владыка вообще становится почетным гостем в петербургских салонах. Его охотно принимает сам премьер-министр князь Львов, в Петербурге и Киеве Шептицкий даже назначает униатских епископов, свободно пропагандирует свои взгляды. Под давлением Ватикана, Габсбургов и испанского престола митрополита освобождают из-под ареста, и он спокойно отправляется в свою святоюрскую резиденцию. По дороге много общается с руководителями Центральной Рады, которые тесно сотрудничают с немцами, щедро раздает им свои рекомендации.
*** Но надежды графа не сбылись. Оккупационные войска недолго бесчинствовали в Украине. Империя Габсбургов развалилась, как карточный домик. Галиция снова попадает под власть Польши. Диктатор Пилсудский торжествовал, надеялся на помощь униатов и василиан. Но уже существовала Украинская Советская Социалистическая Республика, и всем этим клерикалам сближаться с Польшей было уже невыгодно и опасно, поскольку трудящиеся массы Западной Украины мечтали о воссоединении со своими кровными советскими братьями, панскую Польшу традиционно ненавидели. Поэтому львовский владыка принимает решение оставаться со своей униатской сетью под покровительством новых хозяев - немцев. Он верит, что рано или поздно Англия, Франция и США снова натравят Германию на Россию, и тогда придет его время.
Шептицкий терпеливо готовится к новому походу на Восток, он делает смотр своих сил в Западной Украине и в эмиграции, униатское духовенство щедро пополняет за счет василиан, недобитков «сечевых стрельцов», созданных полковником Коновальцем и служивших австриякам, а также за счет петлюровцев и остатков украинской галицкой армии (УГА). Все они представляли собой жалкое зрелище, но зато горели ненавистью к Советской власти и всему российскому.
Для контроля над политической жизнью Западной Украины митрополит придумывает партию «Украинский католический союз» и учреждает газету «Мета», которая в 1932 году откровенно писала: «Украинский национализм должен быть подготовлен ко всяким способам борьбы с коммунизмом, не исключая массовой физической экстерминации (уничтожения), хотя бы и жертвой миллионов человеческих экзистенций (жизней)».
С приходом к власти Гитлера святоюрская резиденция лишь усилила ориентацию на немецкое оружие. Деньги из Берлина для фашистской ОУН идут через митрополичьи покои. Они адресуются Андрею Мельнику, тогдашнему руководителю националистических боивок в Галичине, и одновременно управляющему владениями Шептицкого. События 1936 года в Испании сильно подзадоривают львовского владыку, он видит, как уверенно набирает силу германский и итальянский нацизм, в своем «пастырском послании» украинской молодежи призывает брать пример с генерала Франко и его головорезов в деле искоренения коммунизма и вольнодумства.
1939 год горько разочаровывает владыку: в Западную Украину пришли советские войска, украинские земли воссоединились. Но шок продолжался недолго. Шептицкий был уверен, что мир между СССР и Германией неустойчив и очень скоро Гитлер нападет на Советский Союз. Вместе со своим первым помощником, ректором униатской семинарии Иосифом Слипым митрополит издает брошюру о главных правилах современного духовного пастыря, в которой содержится инструкция о том, как вести себя в создавшихся условиях, чтобы не вызывать подозрения у Советской власти.
Наконец-то Шептицкий дождался своего часа – бесноватый фюрер напал на СССР. Владыка вознес к небесам молитву за «побідоносну німецьку армію» и благословил на успех бандеровский «уряд» во главе со Стецько. Поспешил также уверить фашистских генералов в бескрайней преданности униатской церкви делу Гитлера, а в провозглашенном тут же послании призвал свою паству оказывать всестороннюю помощь немецкой армии, не забыв, конечно же, и гестапо – на этот счет в послании говорилось: «Треба також звернути увагу на людей, які щиро служили більшовикам».
Однако гитлеровское командование не церемонилось с украинскими предателями, «правительство» Бандеры было разогнано тут же, а униаты и лизоблюды использовались на самой грязной полицейской работе. Потом были Сталинград и Курск. Фашизм терпел крах. И фюрер снова вспомнил о желто-голубых «последователях». По его поручению галицкий губернатор Вехтер объявляет о наборе в дивизию СС «Галичина». И снова ретивыми снабженцами пушечного мяса для этого соединения выступают униаты во главе со святоюрской резиденцией. Благословлять капелланов в дивизию Шептицкий уже не мог – был прикован к креслу болезнью, но по его поручению эту миссию усердно исполнял И. Слипый. Многие униатские священники продолжали оказывать немцам помощь в охоте на молодежь и вывозе ее в Германию, поддерживали связь с бандитской УПА, помогали этим палачам и деньгами, и продуктами питания, и нужной информацией.
*** Но опять-таки надежды Шептицкого не оправдались. Дивизия СС «Галичина» была разгромлена под Бродами, фашисты на всех фронтах удирали на Запад, Германия шла к катастрофе. Было время, когда митрополит пробовал надоумить фюрера, чтобы он создал во благо Германии хоть какое-то подобие украинского протектората, но Гитлер и слышать об этом не хотел, потому что славян вообще за людей не считал. Униатский владыка стал понимать, что его сотрудничество с фашистами кроме позора ничего больше ему не принесло… Посеял ветер, а пожал бурю. Бурю зла, страданий и разрушений.
Видя такой печальный итог, граф решил хоть как-то реабилитировать себя. Иногда выступает с упреками предателей за их кровавую работу, призывает к покаянию. В июле 1944 года Красная Армия освобождает от гитлеровцев Львов. Многие из окружения митрополита бегут вслед за фашистами, а сам владыка созывает архиепархиальный собор и выступает на нем с речью, в которой осуждает злодеяния гитлеровцев и бандеровцев, призывает участников собора и паству к лояльному отношению к Советской власти.
Но многие участники собора понимают, что вся эта речь от лукавого, что все это иезуитские штучки. Поэтому большинство униатов так и осталось и остается до сегодняшнего дня на антисоветских позициях. Будучи тяжело больным, Шептицкий почти сразу после собора умирает. Его ретивые последыши, в первую очередь И. Слипый, который заменил усопшего, поспешили заявить и даже распечатать в прессе, что в смерти Шептицкого виновата Советская власть. Более же умные отлично понимали, что если кто-то и был заинтересован в ускоренной кончине владыки, то это Ватикан, которому больной, разочарованный и болтливый граф стал неугодным.
Судьба Шептицкого должна послужить грозным уроком для нынешних правителей-безумцев, в том числе и украинских, которые вновь готовят человечеству новый нацистский порядок.
Борис Педченко
Источник: http://kyiv-vestnik.com.ua/public_s6227.html |
