В данной рубрике размещены статьи о великих учёных, философах, людях искусства и т.д., которые не верили в бога и в то же время добились всемирного признания.
Из истории развития атеизма и свободомыслия в Португалии
Любопытная на наш взгляд статья из журнала «Наука и религия» за 1977 год, освещающая довольно редкую и весьма специфическую тему борьбы с религиозным мракобесием и инквизицией в Португалии.
Революция 25 апреля 1974 года, положившая конец 48-летней фашистской диктатуре в Португалии, возбудила живой интерес к этой стране, ее истории и культуре. В таких обстоятельствах я счел возможным, не откладывая дело до всесторонней доработки, поделиться с читателями собранными мною, пока отрывочными, тезисными сведениями, дающими представление об основных направлениях португальской критики религии от позднего средневековья до наших дней.
Для развития португальской культуры огромное значение имело открытие в 1291 году университета в Лиссабоне. Среди его профессоров широкое распространение приобрел аверроизм, а одним из ведущих его интерпретаторов в радикально антирелигиозном духе стал Томаш Шкот, подвергшийся за это тюремному заключению. Сильвен Марешаль внес Шкота в свой «Словарь атеистов».
7 июня 1502 года считается днем рождения португальского театра. Его творцом был Жил Висенте (ок. 1465-1536 гг.), автор комедий, высмеивавших фанатизм и косность духовенства. Многие его произведения были внесены в индекс запрещенных католической церковью книг. Висенте выступал также против насильственного обращения в католицизм населения португальских колоний. Только смерть спасла его от кар инквизиции, созданной в Португалии в 1531 году декретом папы Клемента VII.
Жертвами португальской инквизиции стали историк Дамиану ди Гуиш (1501-1572 гг.) – за прогрессивные взгляды и критику духовенства – и поэт Антониу Серрану ди Каштру (1610-1685 гг.), во время заключения написавший сатирическую поэму «Крысы инквизиции».
Одним из первых португальских атеистов был философ и поэт Антониу ди Говейя (ум. в 1566 г.), которого Кальвин назвал в 1550 году – наряду с Серветом, Рабле и другими – в числе «величайших безбожников».
Самым выдающимся писателем португальского Возрождения (и единственным португальским поэтом, известным всему миру) был Луиш ди Камоэнс (правильнее Камоинш, 1524-1580 гг ). В его знаменитой поэме «Лузиады» содержится несколько острых выпадов против духовенства. Например, 8-я песнь кончается филиппикой в адрес «служителей алтарей», которые, как и все смертные, «преклоняются перед мощью золота», «разжигают фимиам у ног этого идола». А в 9-й песне Камоэнс клеймит священнослужителей, «которые должны бы любить народ отеческой любовью, но под мантией религии скрывают презренную привязанность к деньгам и почестям».
В 1580 году наступает конец португальскому Ренессансу, страна теряет независимость. 60 лет испанского владычества приводят ее в разорение. Выдающийся португальский философ этого времени Франсишку Санчиш (1551-1632 гг.) большую часть жизни прожил во Франции, в Тулузе, где занимал пост профессора философии и медицины. В опубликованном в 1581 году трактате «О том, что ничто не познаваемо» Санчиш за пять десятилетий до Декарта применил философский метод скептицизма, раньше Бруно и Ванини провозгласил, что «человеческий разум приводит к убеждению о вечности мира». Он писал, что, по мнению «философов и атеистов», ссылка на волю бога – не более чем «убежище невежества» и что многие философы в страхе перед инквизицией вынуждены «скрывать правду, даже если знают ее, и учить фальшивым истинам». Марешаль, внеся Санчиша в свой «Словарь атеистов», отметил, что «его скептицизм плохо согласуется с верой в бога».
С Португалией связаны первые 30 лет жизни великого вольнодумца XVII века Уриэля Акосты (ок. 1585-1640 гг.). Он родился в городе Порту, в 1604-1609 годах учился в университете в Коимбре, свой трактат «О смертности человеческой души» написал на португальском языке.
Говоря об эпохе португальского Просвещения, надо вспомнить прежде всего Себастьяну Жозе ди Карвалью и Мелу графа ди Ореаса, более известного как маркиз ди Помбал (1699-1782 гг.). Он стал премьер-министром Португалии в 1756 году, вскоре после сильнейшего землетрясения, разрушившего Лиссабон. Католические проповедники вещали своей пастве, что это бог таким образом покарал португальцев за их грехи. Особенно усердствовали в этом направлении иезуиты. Однако вопреки усилиям святых отцов для большинства португальцев, особенно для интеллигенции, находившейся под большим влиянием французского Просвещения, эта катастрофа стала аргументом против божьего провидения и вообще против веры в бога. Один из тогдашних португальских рационалистов Франсишку Шавье ди Оливейра написал памфлет-пародию на проповеди иезуитов, в котором землетрясение истолковывалось как божья кара за предрассудки и терпимое отношение к инквизиции. Последняя не осталась в долгу – приговорила Оливейру к смертной казни (правда, заочно: он жил за границей). [тем же самым, в принципе, занимаются и современные фанатики, заочно приговаривающие к смертной казни любого, кто осмелится открыто выступить против исламского мракобесия - прим. ред.]
Что касается Помбала, то он после землетрясения принял энергичные меры для восстановления разрушенного Лиссабона, и вскоре португальская столица, по свидетельствам современников, стала еще краше, чем до катастрофы. Помбал основал Национальную библиотеку. Музей природоведения. Ботанический сад, астрономическую обсерваторию, физико-техническую лабораторию и естественный факультет в университете в Коимбре. Он также издал закон об уничтожении рабства в Португалии. Однако всемирную славу Помбалу принесло изгнание им иезуитов из страны в 1759 году. Не следует, правда, преувеличивать его прогрессивность. Например, цензура Помбала препятствовала распространению в Португалии произведений Спинозы, Гоббса, Локка, Вольтера, Руссо, Дидро. Он не решился ликвидировать там инквизицию, а хотел подчинить ее государственной власти, сделать великим инквизитором своего брата Паулу. Вольтер и другие философы-просветители критически относились к реформам Помбала, считая, что им двигало не столько стремление к просвещению и прогрессу, сколько желание укрепить абсолютизм. Тем не менее объективно его реформы в известной мере содействовали ослаблению церковного засилья, распространению научных знаний, развитию рационализма и свободомыслия.
В XVIII веке распространял в Португалии эпикурейскую философию в духе Гассенди врач Пина и Проэнса (ум. в 1743 г.). Сотрудничал в «Энциклопедии» Дидро и был сторонником свободы совести профессор анатомии университета в Коимбре (впоследствии врач русской императрицы Екатерины II) Риберу Санчиш (1699-1782 гг.). От преследования инквизиции бежал во Францию Жакуб Родригиш Перейра (1715-1780 гг.), изобретатель системы разговора на пальцах для глухонемых.
В 1778 году был осужден инквизицией за чтение «Кандида» и «Философского словаря» переводчик Вольтера Жозе Анашгасиу да Куна (1744-1787 гг.) – артиллерийский офицер, математик, профессор геометрии университета в Коимбре. В том же году в инквизицию поступил донос на Франсишку Мануэла ду Насименту (1734-1819 гг.), переводившего на португальский Вольтера и Д'Аламбера. Он обвинялся в том, что не верит в божье откровение, во всемирный потоп, в первородный грех, что он атеист, враг бога и короля. Эмиссары инквизиции пришли к Насименту, чтобы арестовать его, но он запер их в своем доме, а сам бежал во Францию.
В 1797 году был арестован инквизицией и заточен в монастырскую тюрьму поэт Мануэл Мария Барбоза ду Бокажи (1766-1805 гг.), горячий сторонник Французской революции, автор «безбожных и кощунственных стихов», из которых особый гнев инквизиторов вызвало стихотворение, высмеивавшее веру в бессмертие души. В том же году за пропаганду идей Французской революции и чтение революционных и атеистических книг был арестован друг Бокажи Андри ди Кинтал да Камара.
В начале XIX века в борьбу против португальского клерикализма вступил Франсишку ди Мелу Франку (1757-1825 гг.), который издал в 1819 году книжку «Царство глупости» и поплатился за это четырьмя годами тюрьмы по приговору инквизиции. Антирелигиозная книга о суевериях другого литератора – Жозе Посидониу Эштрада в 1823 году была внесена в папский индекс запрещенных книг.
В 30-х годах XIX века главой португальских либералов стал министр юстиции Жуакин Антониу ди Агиар, который в 1834 году осуществил ликвидацию монастырей и конфискацию их имуществ (до этого в Португалии было 402 мужских монастыря с семью тысячами монахов и 175 женских монастырей с шестью тысячами монахинь: впрочем, и после этой реформы в стране на каждых 19 мирян приходилось одно духовное лицо).
Самым видным представителем португальского романтизма был Жуан Баптишга да Силва Лейтану, виконт ди Алмейда-Гаррет (1799-1854 гг.). Его первая книга – «Портрет Венеры» – была конфискована. Последующие произведения Алмейда-Гаррет издавал анонимно. Он воспевал «неукротимую вражду к тиранам», клеймил католицизм за союз с тиранией. Церкви поэт противопоставлял «Евангелие свободы», рисовал образ Христа – предводителя бедняков, боровшихся против угнетателей. Римского папу Алмейда-Гаррет называл «хитрой лисой», а духовенство клеймил за корыстолюбие, продажность, цинизм, невежество, враждебность просвещению и науке.
В 1854-1859 годах вышла трехтомная «История инквизиции в Португалии» известного историка и романиста Алешандри Эркулану ди Карвалью и Араужу (1810-1877 гг.), убежденного противника клерикализма, показавшего в этой книге пагубную роль инквизиции в истории португальского народа. Его же перу принадлежит антиклерикальная брошюра «Я и духовенство», попавшая в индекс запрещенных книг, как и его книжка в защиту гражданского брака.
«Португальским Бальзаком» называют историки литературы Камилу Каштелу Бранку (1825-1890 гг.) – автора 262 томов романов, драм, стихотворений, исторических, литературоведческих статей и переводов. Его взгляд на религию эволюционировал от экзальтированной набожности до атеизма. Молодой Бранку начинал с изучения теологии в духовной семинарии, но вскоре ее оставил. «Я изучал теологию, чтобы познать бога, но именно изучение теологии – самый прямой путь к утрате веры в бога», – к такому выводу пришел несостоявшийся богослов. «Нас призывают верить, что бог вездесущ, – говорил он, – но бога нет ни в одном из известных мест, и уж наверняка он не присутствует в мыслях богословов и в совести судей». В повести «Карлота Анжела» персонаж, выражающий взгляды автора, говорит: «Нет справедливости на земле, как нет провидения на небе. Если бог существует, то его бездеятельность перед лицом наших жестоких страданий ничем не отличается от безразличия, бессилия и ничтожности». Каштелу Бранку прямо заявил, что не верит в бога.
В 60-х годах центром прогрессивной мысли в Португалии стала «коимбрская школа» – группа молодежи из университета в Коимбре, в составе которой были гегельянцы, позитивисты, утопические социалисты и революционные демократы. Один из участников этого кружка – Антеру ди Кинтал, внук уже упоминавшегося Андри ди Кинтала – в 1871 году подготовил «Манифест демократических конференций». Они ставили своей целью вывести Португалию из состояния изоляции, активизировать ее идейные и культурные связи с Европой, открыть дорогу новым научным и философским идеям, содействовать экономическому и социальному прогрессу португальского общества. «Демократические конференции» начались лекцией Кинтала о причинах упадка народов, населяющих Пиренейский полуостров. Затем последовали доклады о португальской литературе того времени, о реализме в искусстве. В лекции Адолфу Целу «Вопросы просвещения» была подвергнута острой критике португальская школьная система, провозглашено требование светской школы. Очередную лекцию – о Штраусе и Ренане, об их книгах о Иисусе Христе – должен был прочесть Салуману Сарага, но вмешались церковь и власти, и проведение «демократических конференций» было запрещено.
Однако начатое ими дело не прекратилось. Выдающийся португальский лирик Антеру ди Кинтал сделал свою поэзию оружием революционной борьбы, называл себя учеником Маркса, издал брошюру, разъясняющую программу I Интернационала, и стал одним из создателей его португальской секции. Революционный демократизм Кинтала сочетался с воинствующим атеизмом и антиклерикализмом. Его «Современные оды» (1865 г.) были направлены против крупной буржуазии, церкви, «иллюзорных и ненужных религий». Атеизмом проникнут «Гимн к свету» (1865 г.) – «свету Солнца, свету Разума». В том же году Кинтал издал антиклерикальный памфлет «В защиту от либералов энциклики его святейшества папы Пия IX».
В то же время Кинтал с симпатией относился к образу Христа, считал его предшественником социалистов, а социализм называл «Евангелием социального равенства». Революционно-демократический период в жизни и творчестве Кинтала сменился в середине 70-х годов глубоким пессимизмом. Свою жизнь поэт кончил самоубийством.
В отличие от Кинтала, его товарищ по «коимбрской школе» Оливейра Мартинш (1845-1894 гг.) эволюционировал в направлении «государственного социализма» – социализма реформистского, нереволюционного, осуществляемого государственной властью. Концепция Мартинша, изложенная в «Теории социализма» (1872 г.) и в других работах, столь непоследовательна и противоречива, что ею пользовались даже сторонники салазаровской диктатуры. В то же время Мартинш был непримиримым противником колониализма и клерикализма. Занимался он и религиоведением, в 1882 году издал книгу «Система религиозных мифов».
В 80-х годах доминирующее положение в португальской философии занял позитивизм. Главный его представитель – Теофилу Брага (1843-1924 гг.), видный историк португальской культуры, первый президент провозглашенной в 1910 году республики. Его «Общие черты позитивной философии» (1877 г.) и другие работы имеют ясно выраженный антиклерикальный и атеистический характер.
Из «коимбрской школы» вышел и знаменитый романист Жозе Мария Эса ди Кейруш (1845-1900 гг.), автор переведенного на многие языки романа «Преступление падре Амару»2. Этот роман, убедительно показавший, что религия в корне противоречит человеческому естеству, стал одним из высших достижений португальского критического реализма.
Наряду с Кинталом можно назвать и других видных деятелей революционной поэзии. Это Антониу Дуарти Гомиш Леал (1848-1921 гг.), который в поэме «Антихрист» (1884 г.) показал «человека, освободившегося благодаря науке от ошибочных взглядов и предрассудков». Гилерми Брага (1845-1876 гг.) был автором антииезуитских произведений «Фальшивые апостолы» (1871 г.) и «Епископ» (1874 г.). Абилиу Мануэл ди Герра Жункейру (1850-1923 гг.), которого историки называют защитником атеистического рационализма, в поэме «Смерть Дон Жуана» (1874 г.) представил знаменитого обольстителя атеистом, а Иегову – символом тирании, противоречащей законам природы, разума и свободы. Вершина атеизма Жункейру – его поэма «Старость Отца бессмертного» (1885 г.). В поэме «Родина» (1896 г.) он подверг уничтожающей критике монархию и церковь. Считают, что поэма оказала определенное влияние на свержение короля, установление республики и на ее антиклерикальные мероприятия: в школах было отменено преподавание закона божьего, закрыты теологические факультеты в университетах, а в апреле 1911 года церковь отделена от государства.
Определенный вклад в критику религии и церкви внесли и португальские символисты конца XIX – начала XX века. Один из основателей этого направления Раул Брандану (1872-1930 гг.) писал: «Бога никогда не было в стенах церкви, никогда не обитал он и в Ватиканском дворце... Бог пребывает в убогих жилищах бедняков», – и предупреждал: «Но кто сможет сдержать страшный и справедливый гнев народа, когда он поймет, что столетиями его обманывали и обирали, что он молился тени, взывал к пустоте и пытался своими слезами растрогать ничто». В драме «Призрак» Брандану показывает фанатичку, которая всю жизнь служила богу и церкви, отравляя своей нетерпимостью жизнь окружающим. Только на смертном одре осознает она трагедию своей загубленной жизни. В 1927 году Брандану вместе с Тейшейрой ди Пашкуишем написал драму «Иисус Христос в Лиссабоне». В ней сын божий попадает в современную столицу Португалии, но рабочие враждебно относятся к его проповедям, пролетариат не хочет слышать о боге.
Тейшейра ди Пашкуиш (1877-1952 гг.) считал, что поэзия и религия несовместимы, взаимно исключают друг друга. «Меня крайне интересуют стихотворения, сочиненные священнослужителями, – писал он, – они мне напоминают узников, которые пытаются выломать тюремную решетку». Поэзия, по его определению, – «вечная грешница», и слуга бога, который пишет стихи, помимо своей волн становится еретиком. В поэтическом представлении Пашкуиша великими еретиками были пророк Исайя, Иоанн Креститель, святой Франциск Ассизский, святая Тереза и даже... Иисус Христос: он и распят был за еретичество. Многочисленные «биографии», написанные Пашкуишем, – святого Павла (1934 г.), святого Иеронима (1936 г.), Наполеона (1940 г.), святого Августина (1945 г.) и другие – в значительной мере плоды поэтического вымысла, автор решал в них те проблемы, которые его волновали. Например, Наполеон был для него современным Антихристом, а святой Августин – примером раздвоения души между верой в бога и атеизмом. В мировоззрении Пашкуиша заметны элементы иррационализма.
Закончим наш краткий обзор выдающимся представителем современного португальского неореализма Жозе Марией Феррейрой ди Каштру (род. в 1898 г.). Его повесть «Миссия» (1954 г.) рассказывает о французском священнике Мунье, который свой долг видит в служении людям. Вот характерный эпизод: Мунье получает приказ от церковного начальства – сделать на крыше надпись, что это здание миссии (действие происходит во время второй мировой войны). Мунье воспринимает этот приказ как надругательство над христианскими принципами: это сигнал гитлеровским летчикам, указывающий, что бомбы надо бросать на другие объекты, в частности на фабрику, где трудятся сотки рабочих. Другие же священники свободны от подобной щепетильности, и Мунье приходит к решению оставить духовное поприще. Если принадлежность к клиру, рассуждает он, дает привилегию отчуждения от других людей, то посвятить себя духовной карьере было бы бессмысленной жертвой. Ведь не для того он принял священство и обет безбрачия, чтобы получить привилегии, а для того, чтобы посвятить жизнь служению людям. А служить им можно и будучи мирянином. Тем более, что «когда мы начинаем принимать близко к сердцу судьбы людей здесь, на земле, и видим ту несправедливость, которую они здесь терпят, – это уже признак, что пошатнулась наша уверенность в том, будто страдания в здешнем мире – цена загробного блаженства. И наоборот: как только мы начинаем сомневаться – проникаемся большим сочувствием к людям и большей солидарностью с ними».
Если у поэтов-символистов преобладали нотки пессимизма, то у героя Феррейры ди Каштру мы видим перспективу активного действия, имеющего целью изменение социальной действительности.
Любопытная на наш взгляд статья из журнала «Наука и религия» за 1977 год, освещающая довольно редкую и весьма специфическую тему борьбы с религиозным мракобесием и инквизицией в Португалии.
