20 декабря 2010 г.
Евгений Бойко

В России принят Федеральный закон № 327-ФЗ «О передаче имущества религиозного назначения…», предполагающий передачу Русской Православной Церкви ничем не ограничиваемого количества объектов культурно-исторического значения.

Закон подготовлен без учета мнения экспертов, принят кулуарно и фактически легализует давно уже начавшийся процесс, который принято назвыать реституцией – точнее же будет применить термин «денационализация». Фактически же это – захват историко-культурных ценностей, подразумевающий ликвидацию огромного количества действующих учреждений образования, культуры, здравоохранения, социальной сферы.

В процесс массовой передачи уже втянуты объекты не только федерального, но и мирового культурного наследия – Новодевичий и Кирилло-Белозерский монастыри, калининградские замки и кирхи, Рязанский Кремль, Челябинский органный зал, Соловки.

Акция протеста в Москве на Пушкинской площади 19 декабря 2010 / Фото Игорь Стомахин

Ещё до принятия закона в одной только Архангельской области региональными властями были переданы РПЦ более сотни памятников и объектов историко-культурного назначения. В Калининградской области масштабы рейдерского захвата объектов собственности, никогда не принадлежавшей Православной церкви, приобрело масштабы эпидемии. Принятие законопроекта окончательно снимает все барьеры для неограниченного перехода движимого и недвижимого государственного имущества в руки РПЦ. Последствия такого решения либо не просчитаны, либо ущербны сознательно, но в любом случае катастрофичны как для государства, так и для общества.

Против такой политики, поощряемой высшими лицами государства, первыми выступили музейные работники, затем деятели культуры. Сейчас, по мере осознания происходящего, против насильственной клерикализации выступает значительная часть гражданского общества. 19 декабря в России прошла Всероссийская акция протеста против принятия Федерального закона № 327-ФЗ.

В рамках Общероссийской акции протеста пикет под лозунгом «Защитим страну от цапков и попов!» состоялся в Архангельске, на площади Профсоюзов у памятника защитникам Севера. Несмотря на промозглую погоду, пикет прошёл на площади Ленина в Рязани, где с 2006 года федеральные и местные чиновники пытаются по просьбе архиепископа Павла выселить историко-архитектурный музей-заповедник «Рязанский Кремль» из занимаемых им зданий. Цель – передать местной епархии под резиденцию архиерея и епархиальный музей всю его территорию, включающую 20 историко-архитектурных памятников. Аналогичные акции протеста одновременно были заявлены и проходили сегодня в Калининграде, Челябинске, Воронеже, Ростове Великом, Краснодаре, Екатеринбурге, Санкт-Петербурге и многих других российских городах.

Рязань, 19 декабря 2010. Акция протеста на площади Ленина в Рязани

Бездумная передача культурного наследия в руки церкви во многих городах привела к острым конфликтам с общественностью. Действия РПЦ, которая, преследуя коммерческие интересы, давно ведет себя не по-христиански, вызывает резкую критику журналистского сообщества. Это, в свою очередь, вызывает недовольство Патриарха, считающего, что таким образом вбивается клин между Православной церковью и обществом. Однако нужно признать, наконец, что своей политикой последних лет, особенно с приходом нового Патриарха, между обществом и Православной церковью появился не клин, а пропасть.

За двадцать пять лет с начала перестройки романтическое увлечение православием, возвращение к духовности через религиозное чувство сменилось в обществе трезвым взглядом на происходящее. Итог этих лето в том, что сейчас в России больше антиклерикалов, чем при СССР атеистов. Новый тренд – разрушенные храмы больше не восстанавливаются, православными захватывается исключительно ценная недвижимость, предпочтительно в центрах крупных городов, восстановленная и отреставрированная государством за годы Советской власти. При этом не принимается во внимание, что зачастую в этих зданиях находятся действующие учреждения социальной сферы, перенос которых в другие здания невозможен и фактически является их уничтожением, как в ситуации с Челябинским органным залом.

На  здание Зала органной и камерной музыки, третье десятилетие являющееся филармоническим учреждением культуры, уже повесили колокола и проводят богослужения для трёх старушек – больше там народу не собирается, так как Челябинск – город преимущественно не православный, а в радиусе километра находятся ещё несколько крупных, таких же пустующих храмов. Уникальный же, единственный на Южном Урале Органный зал при этом планируется перенести в разрушенное задние бывшего кинотеатра, только на выкуп которого предполагается потратить 50 миллионов рублей бюджетных средств. Вряд ли стоит ожидать, что ремонт и покупка нового органа увеличат сумму менее чем втрое. Вопрос – зачем? Затем, что здание Органного зала стоит в самом центре Челябинска, в парковой зоне на Алом поле.

Акция протеста против Федерального закона № 327-ФЗ в Челябинске. 19 декабря 2010.

Содержать гигантское количество материальных ценностей, уже перешедших и планирующихся к передаче у Православной церкви возможности нет, соответственно, деньги снова будут истребоваться и тратиться из бюджета. Только в ближайшие пять лет на обустройство монашеского быта в рамках федеральной программы духовного возрождения Соловков предполагается выделить порядка 11 миллиардов рублей денег налогоплательщиков. С передачей же Соловецких объектов РПЦ Архангельская область лишается важнейшего объекта в туристской отрасли экономики: ездить туда будут по паломническим визам, деньги будут поступать не в областную или федеральную, а в церковную казну. При этом РПЦ – государство в государстве, по размеру активов приближающееся к Газпрому, как юридическое лицо осуществляет бурную хозяйственную деятельность, не выплачивая налогов.

Нужно признать и то, что речь не идёт о восстановлении какой-либо «справедливости». Справедливость не может быть выборочной, либо это протекционизм. В те далёкие уже времена, почти столетие назад, пострадали все слои общества – промышленники, интеллигенция, крестьянство, казачество. Выигравших не было. Национализированные государством церковные ценности шли не на обогащение группы людей, а на закупку продовольствия для голодающей, разрушенной России – нужно ли напоминать, какое это было время? И закупки эти спасли от голодной смерти очень многих. Кстати, отличительной чертой руководства государства тогда был аскетизм и отсутствие личных интересов. Истребованные же преференции даются нынче институту духовенства, формально не являющемуся даже прямым наследником дореволюционной церкви – как известно, нынешняя русская православная церковь организована c санкции Сталина в годы войны, в 1943-м, и одним из условий её создания было «прекращение сношений» Патриархии с русскими епископами в эмиграции.

В странах Европы и Прибалтики множество законных наследников в современной истории отказывались от возвращения по закону о реституции зданий, ставших социальными объектами, чтобы сохранить в них концертные залы, институты, детские учреждения. РПЦ не останавливается перед таким выселением в самой жёсткой и категоричной форме, не останавливаясь даже перед ликвидацией медицинского центра для больных детей в Домодедово, и этими своими действиями очевидно выводит себя за рамки социально ответственного института.

Во время своего недавнего вояжа в станицу Кущёвскую, с эффектным эскортом из десятков бронированных автомобилей, предстоятель РПЦ высказал жёсткую тираду в отношении нравов нынешнего общества. Однако он, возможно, не знал, что цапки и подобные им евсюки являлись добросовестными прихожанами. «Церковь спонсируется атеистами» – эта фраза родилась не сегодня. Как в смутные 90-е, время безразборного обогащения, поразившие саму РПЦ, так и нынче, церковную кассу пополняют те, кто грешен более других. Религия всепрощения приводит к вседозволенности – среди преступников, отбывающих наказание в заключении, верующих людей более половины.

Деятели культуры жалуются на отсутствие диалога, на то, что их доводы наталкиваются на полное отсутствие понимания в руководстве РПЦ, не приводят в выработке согласованных позиций, компромиссов. В сознании общества не ещё сформулировалось понимание того, что подобный результат закономерен – мы стремительно подходим к острой фазе антагонизма светскости и религиозности. Бессмысленно взывать попов к совести, если она уже живёт в туристических бюро по паломничеству, которые открываются в зданиях переданных храмов. В отмаливании грехов бандитам, в торговле табаком, создании службы такси, поставках воды в офисы и прочих бизнесах, гораздо более крупных, не облагаемых налогами. В безумной роскоши и особняках высших лиц, в том числе за границей. В свершившихся и планируемых актах уничтожения храмов культуры. Для церкви нет понятия культурных ценностей – есть понятие церковного обихода, утилитарного имущества. Ими являются и иконы Андрея Рублёва, и восстановленные на немецкие деньги учреждения культуры Калининграда, и десятилетиям сохраняемые в системе музейного фонда предметы искусства.

Нет оснований считать, что происходящие события являются «перегибами на местах». Дело не в ошибках, личностном факторе или особенности исторического момента. Не нужно думать, что это явление новое – так было всегда. Во все времена церковь считала себя стоящей над институтами государственности, общественного устройства и сознания. Любая религия, в том числе христианская, в том числе в истории нашего государства, утверждала себя огнём и мечом, уничтожая из памяти поколений предшествующую культуру, историю. Что мы знаем об истории нашего государства до 998 года, насильственного насаждения христианства? Практически ничего – письменные источники последовательно уничтожались византийскими миссионерами христианства. После такой «перезагрузки» была стёрта тысячелетняя история цивилизации – нашей цивилизации, наша история, которая в свете христианской пропаганды преподносилась как время почти первобытного существования, охотой с дубинками по лесам и собирательством корешков с периодическими ритуальными языческими прыжками через костры. Миф о том, что письменность в России появилась только с Кириллом и Мефодием – не более чем миф, славянское письмо использовалась в государственном аппарате и быту и в дохристианской Руси. Мы почти не знаем, какую культуру мы потеряли – христианство лишило нас корней, вырубив их подчистую.

Последующая семисотлетняя история Руси – время безраздельного господства института Церкви. Чем обернулось для России православное иго? Тем, что столетия в нашем государстве не было системы университетского образования. 700 лет не было светской культуры – профессиональной живописи, музыки, литературы, архитектуры, процветавших в Европе. У нас не было свей эпохи Просвещения. Только после жёстких Петровских реформ, резко ограничивших влияние церковников, после того как Синод возглавило гражданское лицо, Россия очнулась от религиозного анабиоза – с этого времени и начался отсчёт существования современного гражданского общества. Появились свои литераторы, художники, композиторы, архитекторы, учёные. Появилась своя великая культура, появился Пушкин – наше всё. Появились Чайковский и Рахманинов. Они могли появиться только в том обществе, которое нам досталось – светском гражданском обществе.

В странах, где руководство государства было религиозным, церковь всегда подминала правителей под себя и диктовала собственную волю – достаточно вспомнить Понтия Пилата или средневековую Европу, которой правили кардиналы. Всевластная религия насаждает мракобесие – это тоже это абсолютное правило. Сейчас эти тенденции просматриваются происходит в России. Из школы уходят культурные образовательные предметы, в том числе музыка, на их место приходят «основы православия». Из армии исчез идеологический институт политруков, на их место пришли попы. Можно ли в этой ситуации говорить о светском обществе, о свободе выбора вероисповедания? Разве это не является насильственной клерикализацией общества в угоду одной религии? И что последует после наращивания невиданной экономической мощи РПЦ? Ответ очевиден.

Отдавать, а не брать – таковой по наивности я считал парадигму христианства. На деле вышло проще – хапать, хапать без разбора, своё и чужое, хапать самое лучшее и побольше.

Православная церковь больше не может являться выразителем духовности нации – она в той же степени, если не большей, поражена пороками нынешнего общества. Стратегия РПЦ – это стратегия экспансии, которая не остановится сама по себе. Общество должно осознать это и выработать своё отношение к происходящему.