Религия и Марксизм: критические замечания по поводу статьи Натальи Кузьменко «Всеобщие законы развития - последовательные борцы с религией»
Марина Бурик
Часть первая: общетеоретические положения
Вопрос о религии, ее роли в становлении человечества и о том, какую она играет роль в современном обществе, очень важен и интересен. Коммунистическими, левыми и атеистическими изданиями он, в основном, затрагивается очень поверхностно. Так, например, часто комментируются очередные попытки насильственной клерикализации общества, пропаганды религии в школах и т.д. Да, подобные факты одинаково возмущают и раздражают всех, кто считает себя атеистом, коммунистом и просто сторонником научного мировоззрения. И, лишь поэтому создается видимость одинаковости взглядов на религию очень разных людей, с разным опытом борьбы, уровнем теоретической подготовки, и собственным путем становления как личности и как атеиста. В действительности дело обстоит несколько иначе. Например, многие помнят, что религия – это «опиум для народа». Они считают эту фразу Маркса ответом на все вопросы, связанные с религией, при этом забывают, что это еще и «сердце бессердечного мира»… Религия рассматривается только как нечто негативное, мешающее развиваться человечеству во все времена. Она считается абсолютным злом, которое было придумано и насильственно насаждалось господствующими классами, как эффективный инструмент подавления трудового народа, как нечто чуждое обществу и давящее на него извне по воле эксплуататоров, которым нужен темный и покорный народ.
Такой взгляд на религию разделяла часть философов-просветителей. Однако, этот взгляд, несмотря на известное рациональное зерно (то, что они вообще смогли увидать в религии орудие идейного господства одного человека над другим), предполагал все же зряшное отрицание исторического и (словами Гегеля) спекулятивного содержания религии. Часть атеистов стихийно стоит именно на этой позиции, о чем свидетельствует, например тот факт, что Украинский Атеистический сайт, перепечатал у себя статью Натальи Кузьменко «Всеобщие законы развития - последовательные борцы с религией». Марксизм, как известно, далек от нее.
При прочтении статьи Натальи Кузьменко складывается впечатление, что автор разделяет вышеизложенную позицию, и говорит, что она марксистская. Например, автор пишет следующее: «Чем глубже и непреодолимей становилась пропасть между господствующими и угнетенными классами, тем более отточенным и подавляющим становился идеологический инструмент классового господства – религия, достигнув в Средние века своего совершенства, а, значит – абсолютного влияния. Феодализм держался исключительно на власти церкви, тотально поработившей сознание народов, не будь ее, насаждающей невежество и последовательно уничтожающей на протяжении многих веков ученых и мыслителей, он по чисто экономическим причинам рухнул бы на два века раньше. Следовательно, чем сильнее влияние религии в обществе, тем медленнее темп общественного развития. Религия как общественный институт – это тяжкий камень на плечах бредущего в будущее человечества». Тут Наталья Кузьменко говорит о религии как о чем-то внешнем по отношению к обществу и, более того, как о чем-то, что определяет жизнь общества. Нельзя не отметить, что заявляя, что феодализм два века держался исключительно на власти церкви, тотально поработившей сознание народов, Наталья Кузьменко забывает марксистское положение о том, что общественное бытие определяет общественное сознание, а не наоборот. Также создается впечатление, что она забывает о том, что религия, и, главным образом – идея единого бога, в свое время была шагом вперед по сравнению с мифологией.
Скорее всего, здесь имеют место проблемы изложения и неточности выражений. Автор хотела указать на один из моментов, и поэтому сложилось впечатление отрицания всего того остального, что делает религию формой общественного сознания, вызывает ее к жизни, определяет ее развитие и смерть. В гневном пафосе против религии как инструмента классового идеологического господства Наталья Кузьменко просто упустила это в тексте, тем более, что на тему религии как формы общественного сознания она в свое время написала не одну статью. Отсюда и происходит впечатление зряшного отрицания религии в ее статье.
Критика статьи Натальи Кузьменко не является для нас самоцелью, а лишь служит для лучшего разъяснения марксистского понимания проблемы религии. Эта проблема не раз ставилась и решалась в марксизме, и теоретически, начиная с работ Маркса и Энгельса, и практически – по ходу развития коммунистического движения (например, Лениным). Для этого приведем ряд цитат, которые наиболее рельефно показывают развитие позиции классиков по вопросам, касающимся религии и ограничимся короткими комментариями, относящимися к истории становления такого понимания и сравнению его с тем, которое изложила в своей статье Наталья Кузьменко.
Точкой отсчета, с которой можно начать развитие взглядов на религию Маркса и Энгельса можно, на наш взгляд считать работу Фейербаха «Сущность Христианства»:
«Тогда появилось сочинение Фейербаха «Сущность христианства»(*12). Одним ударом рассеяло оно это противоречие, снова и без обиняков провозгласив торжество материализма. Природа существует независимо от какой бы то ни было философии. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего, и высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, это – лишь фантастические отражения нашей собственной сущности. Заклятие было снято; «система» была взорвана и отброшена в сторону, противоречие разрешено простым обнаружением того обстоятельства, что оно существует только в воображении. – Надо было пережить освободительное действие этой книги, чтобы составить себе представление об этом. Воодушевление было всеобщим: все мы стали сразу фейербахианцами», – писал Фридрих Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».
В этой же работе есть и следующее замечание:
«Фейербах серьёзно исследует только одну религию – христианство, эту, основанную на монотеизме мировую религию Запада. Он показывает, что христианский бог есть лишь фантастическое отражение человека. Но этот бог, в свою очередь, является продуктом длительного процесса абстрагирования, концентрированной квинтэссенцией множества прежних племенных и национальных богов. Соответственно этому и человек, отражением которого является этот бог, представляет собой не действительного человека, а подобную же квинтэссенцию множества действительных людей; это – абстрактный человек, то есть опять-таки только мысленный образ. И тот же самый Фейербах, который на каждой странице проповедует чувственность и погружение в конкретный, действительный мир, становится крайне абстрактным, как только ему приходится говорить не только о половых, а о каких-либо других отношениях между людьми».
По поводу теории религии Фейербаха Маркс писал следующее:
«Фейербах, – единственный мыслитель, у которого мы наблюдаем серьезное, критическое отношение к гегелевской диалектике; только он сделал подлинные открытия в этой области и вообще по-настоящему преодолел старую философию. Величие сделанного Фейербахом и скромная простота, с какой он выступает перед миром, находятся в поразительном контрасте с тем, что наблюдается в этом отношении у критики.
Подвиг Фейербаха заключается в следующем:
1) в доказательстве того, что философия есть не что иное, как выраженная в мыслях и логически систематизированная религия, не что иное, как другая форма, другой способ существования отчуждения человеческой сущности, и что, следовательно, она также подлежит осуждению;
2) в основании истинного материализма и реальной науки, поскольку общественное отношение «человека к человеку» Фейербах также делает основным принципом теории;
3) в том, что отрицанию отрицания, утверждающему, что оно есть абсолютно положительное, он противопоставляет покоящееся на самом себе и основывающееся положительно на самом себе положительное».
Это – достоинства концепции Фейербаха, но она не до конца последовательна, и классик специально отметил это:
«Фейербах исходит из факта религиозного самоотчуждения, из удвоения мира на религиозный, воображаемый мир и действительный мир. И он занят тем, что сводит религиозный мир к его земной основе. Он не замечает, что после выполнения этой работы главное-то остается еще не сделанным. А именно, то обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит себя в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы. Следовательно, последняя, во-первых, сама должна быть понята в своем противоречии, а затем практически революционизирована путем устранения этого противоречия. Следовательно, после того как, например, в земной семье найдена разгадка тайны святого семейства, земная семья должна сама быть подвергнута теоретической критике и практически революционно преобразована».
Саморазорванность и противоречивость земной жизни человека становится, таким образом, тем предметом, который не только стоит изучать, чтобы понять сущность земных корней религии, но и изменить для того, чтобы религия оказалась в музее древностей, где ей будет самое место. Это – саморазорванность практики – отчуждение человека от своей собственной сущности. Дальнейшая научно-теоретическая работа Маркса, по большому счету, заключается в выяснении логики этого само отчуждения человека и логики его преодоления.
В общих чертах Маркс наметил пути своих дальнейших разработок в «Экономическо-философских рукописях». Просим обратить внимания на некоторые положения этой работы, касающиеся нашего предмета.
«Все эти следствия уже заключены в том определении, что рабочий относится к продукту своего труда как к чужому предмету. Ибо при такой предпосылке ясно: чем больше рабочий выматывает себя на работе, тем могущественнее становится чужой для него предметный мир, создаваемый им самим против самого себя, тем беднее становится он сам, его внутренний мир, тем меньшее имущество ему принадлежит. Точно так же обстоит дело и в религии. Чем больше вкладывает человек в бога, тем меньше остается в нем самом. Рабочий вкладывает в предмет свою жизнь, но отныне эта жизнь принадлежит уже не ему, а предмету. Таким образом, чем больше эта его деятельность, тем беспредметнее рабочий. Что отошло в продукт его труда, того уже нет у него самого. Поэтому, чем больше этот продукт, тем меньше он сам. Отчуждение рабочего в его продукте имеет не только то значение, что его труд становится предметом, приобретает внешнее существование, но еще и то значение, что его труд существует вне его, независимо от него, как нечто чужое для него, и что этот труд становится противостоящей ему самостоятельной силой; что жизнь, сообщенная им предмету, выступает против него как враждебная и чуждая».
«Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому. Подобно тому, как в религии самодеятельность человеческой фантазии, человеческого мозга и человеческого сердца воздействует на индивидуума независимо от него самого, т.е. в качестве какой-то чужой деятельности, божественной или дьявольской, так и деятельность рабочего не есть его самодеятельность».
«Всякое самоотчуждение человека от себя и от природы проявляется в том отношении к другим, отличным от него людям, в которое он ставит самого себя и природу. Вот почему религиозное самоотчуждение с необходимостью проявляется в отношении мирянина к священнослужителю или – так как здесь дело касается интеллектуального мира – также к некоему посреднику и т.д. В практическом действительном мире самоотчуждение может проявляться только через посредство практического действительного отношения к другим людям. То средство, при помощи которого совершается отчуждение, само есть практическое средство. Таким образом, посредством отчужденного труда человек порождает не только свое отношение к предмету и акту производства как к чуждым и враждебным ему силам, – он порождает также и то отношение, в котором другие люди находятся к его производству и к его продукту, а равно и то отношение, в котором сам он находится к этим другим людям».
Таким образом, религия как таковая перестает интересовать классиков марксизма, поскольку: «Религия сама по себе лишена содержания, её истоки находятся не на небе, а на земле, и с уничтожением той извращенной реальности, теоретическим выражением которой она является, она гибнет сама собой». (Маркс – Арнольду Руге в Дрезден (30 ноября 1842 г.) – К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 27, с. 370).
На эту тенденцию (не будем забывать и о противоположной тенденции) в Советском обществе и пыталась указать в своей статье Наталья Кузьменко. К тому же она пыталась поднять вопрос о законах развития, которые ее определяют. Среди прочего она пишет о том, что законы общественного развития едины для всей Вселенной, это абсолютно верно, если конечно не трактовать эти слова в том смысле, что частный случай преломления этих всеобщих законов развития (закон развития определенной общественной формации) одинаково распространяется на другие формации. Такого Маркс, конечно, не утверждал, даже по отношению к известному ему материалу человеческой истории. Многие его работы и, главным образом, «Капитал», как раз о том, что законы жизни и развития человеческого общества изменяются. Величайшая заслуга Маркса как раз и состоит в том, что он не только смог констатировать этот факт, но и вывел логику трансформации этих законов. И логика эта продиктована как раз теми всеобщими (а не частными), законами развития, на которые указывала Наталья Кузьменко. Основоположник марксизма проследил сначала превращение феодального общества, развивающегося по одним законам, в капиталистическое, жизнь и развитие которого определяется другими законом. Затем он показал, каким образом ход развития капитализма не только исчерпывает действительность своих собственных законов, но и создает предпосылки для нового кардинального изменения законов (или закона, так как ведущим и определяющим всегда будет один закон, например, закон стоимости при капитализме) общественного развития. Здесь уместно вспомнить, что Маркс считал, что Генри Льюис Морган параллельно с ним и независимо от него открыл материалистическое понимание истории. Морган, изучая первобытное общество, тоже выводил логику изменения исторически ограниченного закона общественного развития, как и Маркс по отношению к капитализму. Эта общая логика, конечно же, определяется законами диалектики, к которым отсылает своих читателей Наталья Кузьменко.
Опираясь на эту логику, мы имеем право указать на грубейшую ошибку Натальи Кузьменко. На наш взгляд, автор попал под влияние современной псевдонауки и говорит об Атлантиде и о Лемурии как о реально существовавших цивилизациях, которые стояли на том же уровне развития, что и мы сейчас, на рубеже перехода от классового общества к бесклассовому. Наталья Кузьменко пишет о каменных блоках, обработанных высоко-технологичными инструментами и о том, что сейчас в мире есть лишь несколько кранов, которым под силу уложить такие блоки друг на друга, о изображениях, на которых угадываются прообразы известных нам летательных аппаратов. Чтобы утверждать такое, нужны сколько-нибудь серьезные доказательства, которых, на наш взгляд, нет. Потому что производительные силы у представителей высокоразвитых цивилизаций, стоящих на той же стадии развития, что и мы, были бы по существу, такие же, как наши, а общественная жизнь была бы не менее бурной. То есть их культура была бы всемирной. Из этого следует, что люди жили бы практически во всех, пригодных для жизни местах. Численность населения была бы очень высокой. Рискну предположить, что она бы составляла не меньше миллиарда. Никакие локальные и даже общепланетарные катаклизмы не могли бы уничтожить их до такой ступени, что сейчас вообще могли бы возникнуть споры о существовании таких цивилизаций. Так как археологи, палеонтологи и все, кто изучает Землю (и природу, и культуру), постоянно и повсеместно натыкались бы на заводы и фабрики, построенные древними людьми, на их жилища, на средства передвижения, на орудия труда, предметы быта и т.п. Ведь ученые уже добрались до глубинных слоев земной коры, которые рассказывают нам о развитии жизни на планете задолго до того, когда вообще стало возможным появление Человека или хотя бы биологического вида, который мог бы в процессе своего развития им стать.
Располагает же современная наука, например, достаточным материалом, который рассказывает нам о жизни динозавров и о других биологических видах, не говоря уже о человеке умелом или, допустим, о неандертальцах. Человеческие общества, которые не знали металлов и изготавливали примитивные орудия труда, оставили такое количество следов своей жизни, что в том, что эти люди жили на Земле, нет никаких сомнений.
Тем не менее, в погоне за сенсациями и популярностью, тиражируются довольно зрелищные «документальные фильмы» и разнообразная литература о невероятных, высокоразвитых цивилизациях. На самом деле, зная определенный набор приемов и пользуясь средствами современной видеосъемки, человека можно заставить увидеть все что угодно, и что немаловажно, все это облечено в наукообразную форму. Поэтому не удивительно, что люди, которые выступают за научное мировоззрение, но не обладают достаточным уровнем знаний в соответствующих специальных областях человеческого знания, могут впасть в заблуждение. К сожалению, ту же ошибку совершила и Наталья Кузьменко.
Но за отсылкой автора к Атлантиде и Лемурии (которые, на наш взгляд, скорее интересны в разрезе темы о современном мифотворчестве) у Натальи Кузьменко скрывается и продуктивная идея о том, что, скорее всего, в бесконечной вселенной человечество не раз стояло на той же стадии развития, что и мы сейчас, и что, общества погибали именно потому, что не смогли своевременно совершить переход от предыстории к истории, то есть от классового общества к бесклассовому. Эта идея множественности попыток перехода, которую хотела донести до читателей Наталья Кузьменко, вполне логична и целиком в духе марксизма. Нельзя же, считая себя марксистом, отрицать, что в бесконечном пространстве и времени такое уже могло быть или когда-нибудь будет в будущем, или, что то же самое сейчас не происходит на какой-то далекой и неизвестной нам планете, или, что на такой планете или системе планет существует коммунистическая цивилизация. Но если речь идет о социальной форме движения материи, то она развивается по тем же законам и той же логике, что и земное человечество. Идея множественности переходов вытекает из марксистского положения о том, что законы развития едины для материи в целом, а их частный случай – законы развития социальной формы движения материи – едины для социальной формы движения материи как таковой.
То же самое утверждал Энгельс: «Но, как бы часто и как бы безжалостно ни совершался во времени и в пространстве этот круговорот (круговорот движения материи – М. Б.), сколько бы бесчисленных солнц и земель ни возникало и ни погибало; как бы долго ни приходилось ждать, пока в какой-нибудь солнечной системе, на какой-нибудь планете не появятся условия, необходимые для органической жизни, сколько бы бесчисленных существ ни должно было погибнуть и возникнуть, прежде чем из их среды разовьются животные с мыслящим мозгом, находя на короткий срок пригодные для своей жизни условия, чтобы затем быть тоже истребленными без милосердия, – мы все же уверены, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов не может погибнуть и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она некогда истребит на земле свой высший цвет – мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время». Мы специально привели такую длинную цитату, для того, чтобы показать, какие размышления дают Энгельсу основания утверждать, что, если земное человечество вымрет, так и не совершив коммунистической революции, то когда-нибудь и где-нибудь оно опять окажется в тех же условиях необходимости перехода. На этом же настаивает товарищ Кузьменко: «Продление истории вглубь веков не отменяет и не противоречит законам развития человеческого общества, которые едины для всей Вселенной». К сожалению, ошибочная, не выдерживающая критики ссылка на Атлантиду, и на другие подобные земные цивилизации, мешают автору последовательно провести и сделать ясной для читателей свою мысль. В связи с этой ошибкой понятно желание Натальи Кузьменко «изучать опыт предшественников», ведь если бы мы могли изучать такой опыт, он был бы невероятно ценен для современного земного Человечества, а его изучение способствовало бы тому, чтобы в очередной раз не наступать на те же грабли.
Вопрос о религии, ее роли в становлении человечества и о том, какую она играет роль в современном обществе, очень важен и интересен. Коммунистическими, левыми и атеистическими изданиями он, в основном, затрагивается очень поверхностно. Так, например, часто комментируются очередные попытки насильственной клерикализации общества, пропаганды религии в школах и т.д. Да, подобные факты одинаково возмущают и раздражают всех, кто считает себя атеистом, коммунистом и просто сторонником научного мировоззрения. И, лишь поэтому создается видимость одинаковости взглядов на религию очень разных людей, с разным опытом борьбы, уровнем теоретической подготовки, и собственным путем становления как личности и как атеиста. В действительности дело обстоит несколько иначе. Например, многие помнят, что религия – это «опиум для народа». Они считают эту фразу Маркса ответом на все вопросы, связанные с религией, при этом забывают, что это еще и «сердце бессердечного мира»… Религия рассматривается только как нечто негативное, мешающее развиваться человечеству во все времена. Она считается абсолютным злом, которое было придумано и насильственно насаждалось господствующими классами, как эффективный инструмент подавления трудового народа, как нечто чуждое обществу и давящее на него извне по воле эксплуататоров, которым нужен темный и покорный народ.
