В данной рубрике размещены статьи о великих учёных, философах, людях искусства и т.д., которые не верили в бога и в то же время добились всемирного признания.
История церкви и ее деятельность – это, прежде всего, факты. Их столько накопилось за две тысячи лет, что в море крови, которое пролила церковь во имя Христа, мог бы утонуть сам Христос со всеми апостолами. Поэтому, я воспользуюсь методом мозаики, из которой сложится картина и воспользуюсь уже сказанным о ней теми людьми, которых знает вся мировая культура. Итак, прежде всего, что такое церковь ее же словами: «Мы от бога, наступать на нас – что на бога. Что мы ни делаем, все во имя бога, во славу его, по повелению его».
На самом же деле современная церковь не имеет ничего общего не только с Христом, но и с первоначальным христианством. Ежи Лец метко заметил: «Позднейшие христиане не могли быть потомками тех, кого при Нероне разрывали дикие звери, а разве что потомками толп воющих зрителей».
Церковь считает своей миссией спасение мира и предписывает ради этого особые формулы и обряды, установила правила брака, приема пищи, праздников, воспитания детей, решила, что писать, говорить и думать. «Церковь – заявил епископ сэзский – имеет непреложные права на человека, равно как и на всё общество. Эти права даны ей богом и никто не может их отнять. Она представляет власть бога на земле и распространяет эту власть на души и тела пасомых ею людей... Что касается границ её юрисдикции, она одна имеет право их определять».
Что главное в этих словах? То, что все они до единого – ложь. Л. Толстой писал: «Церковь – это слово есть название обмана, посредством которого одни люди хотят властвовать над другими». Когда-то церковь, ссылаясь на священные книги, говорила, что земля стоит на черепахе, черепаха – на слоне или наоборот – не суть важно, ибо и то и другое – глупость. Сегодня это всем ясно и, казалось бы, подобные глупости услышать нельзя. Ошибаетесь! Можно. Где? В «2000». Иподиакон Д. Скворцов рассказывал читателям, что монахам одного монастыря после трудового дня (в чем состоял их труд, иподиакон умалчивает), квакавшие в пруду лягушки не давали спать, и они молились богу, чтобы он заставил их молчать, что бог и сделал. Иподиакон разыскал этот пруд и убедился, что лягушки там не квакают. Второй пример иподиакона о египетской проститутке Марии. Много лет она наслаждалась своей жизнью собирательницы сливок, но затем на нее что-то нашло и – буду краток – она в конечном итоге превратилась в такую святую, что когда молилась, то «на локоть воспаряла над землей». Когда эта девица легкого поведения родилась, этого иподиакон не раскопал, но что воспаряла «на локоть» над землей – это он знает достоверно. Разве не скажешь об этом, как Амосов – «очень глупо»?
Итак, слово Л. Толстому, который был верующим, но, тем не менее, церковь предала его анафеме. За что? За то, что столкнувшись с тем, какова православная церковь в жизни, понял, ЧТО она такое, и стал ее противником. В своих работах он показал ее лживость, ханжество, лицемерие, он изучил историю ее таинств, хорошо знал обряды и не христианских народов, богословскую литературу. Р. Ролан писал о нем: «Толстой говорил для простых людей, он наша совесть. Он говорил, то, что мы, обыкновенные люди, думаем и в чем боимся признаться».
Л. Толстой писал: «Все эти обряды (христианские таинства) – различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни; … для тысяч жизненных обстоятельств есть известные заклинания … христианские таинства мало чем отличаются по своей форме от первобытных магических церемоний… Религия немыслима без примитивных магических действий и они видны из-под самого утонченного богословского покрова… Христианство заимствовало из других религий те элементы, которые были популярны среди населения Римской империи. Христианские представления о единении человека с богом через теофагию (богоедство) – как раз из них (хлеб и вино – тело и кровь)… Для истинной веры не нужны ни храмы, ни украшения, ни многолюдные собрания, ни пения… истинная вера входит в сердце всегда в тишине и в уединении … Настоящая вера не в том, чтобы знать постные дни, когда ходить в храм, какие слушать и читать молитвы… Царство божие придет к нам тогда, когда церковная вера с чудесами, таинствами и обрядами заменится верой разумной, без чудес, таинств и обрядов… Духовенству необходимо удерживать народ в его невежестве, без которого евангелие так просто, что всякий сказал бы пастырям – …«мы все это и без вас хорошо знаем»… Истинная вера не нуждается в церкви… Церковная вера – рабство… на месте царства божия люди устроили царство духовенства… Чем неразумнее, вреднее учреждение, тем большим внешним величием оно обставляется, иначе оно не могло бы никого привлечь. (На это и купился князь Владимир, читай Карамзина – Авт.). Такова церковь. Торжественность и внешний блеск церковных обрядов суть главные признаки ее неразумности и вредности… Когда мы хотим по душе поговорить с человеком, мы стараемся сойтись с ним один на один, чтобы никто не мешал нам. Как же общаться с богом, молиться при народе?.. Церкви не только никогда не соединяли, но были всегда одной из главных причин разъединения, ненависти людей, войн, побоев и инквизиций, варфоломеевских ночей и т.п. (Значит, выставляя себя объединяющей силой, церковь просто лжет! – Авт.)… Церкви никогда не служат посредницами между людьми и богом, что прямо запрещал Христос… Из всех способов распространения ложных вер самый жестокий – внушение ложной веры детям».
Из дневника Л. Толстого: «Был занят вопросом обмана людей под видом религии… О боге, по-настоящему, можно говорить только с атеистом… Читал определение синода о причислении к святым княгини Анны Кашинской, позорную и глупую историю этой «святой», причисленной, потом разжалованной и опять причисленной. И все это подписывается митрополитами, архиереями. И с этими людьми серьезно разговаривают… Я глубоко верующий, но восстаю против церкви с ее искаженной религией». Любимая картина Л. Толстого – картина художника Орлова «Монополия», на которой изображено освящение священником казенной винной лавки.
Лев Толстой, как и тысячи великих людей от Лукреция до Амосова, пытается помочь человечеству побороть свое невежество. Мало иметь глаза, надо еще и видеть. Но мало и видеть – надо еще понимать. Вот почему так живуче невежество. Не зря Тертуллиан считал, что «Мысль – есть зло». Для церкви.
Из письма В. Белинского Н. Гоголю: «Оскорбленное чувство самолюбия еще можно перенести, но нельзя перенести оскорбленного чувства истины, человеческого достоинства, нельзя молчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнаказанность… Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она их слышала), не молитвы (довольно она твердила их), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства… права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью... И в это время великий писатель... является с книгою, в которой во имя Христа и церкви учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег… Что вы подобное учение опираете на православную церковь, это я еще понимаю, она ведь всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма,… но Христа-то зачем вы примешали тут? Что вы нашли общего с ним и какою-нибудь, а тем более православной церковью? Церковь явилась поборницей неравенства, льстецом власти, врагом и гонительницею братства между людьми… Вольтер… более сын Христа, нежели все ваши попы, архиереи, митрополиты, патриархи. Неужели Вы, автор «Ревизора» и «Мертвых душ», пропели гимн гнусному русскому духовенству…. Неужели Вы не знаете, что наше духовенство находится во всеобщем презрении у русского общества и русского народа? Про кого русский народ рассказывает похабную сказку? Про попа, попадью, попову дочку и попова работника. Не есть ли поп Руси для всех русских представитель обжорства, скупости, низкопоклонства, бесстыдства? По-вашему, русский народ самый религиозный в мире – ложь! Основ религиозности у него не было от веков… русский человек произносит имя божие, почесывая себе зад. Он говорит об образе: годится – молиться, а не годится – горшки покрывать. Это по натуре глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности… Суеверие проходит с успехами цивилизации, но религиозность часто уживается и с ними… Религиозность в нем не привилась даже к духовенству, ибо несколько отдельных исключительных личностей… ничего не доказывают. Большинство же нашего духовенства всегда отличалось только толстыми брюхами, схоластическим педантизмом да диким невежеством». И в чем же со времени написания этого письма церковь исправилась по существу, а не по признакам общего прогресса, в котором ее заслуги нет, а даже напротив? Ни в чем. Она такой же и осталась, как и во времена Белинского».
Крупнейшая представительница русской литературы «серебряного века» Зинаида Гиппиус подтверждает сказанное Белинским: «Народ русский никогда не был православным, никогда не был религиозным сознательно. Он имел данную форму христианства, но о христианстве никогда не думал. Этим объясняется та легкость, с которой каждый, если ему как бы предлагается выход из отчаянного положения, тотчас сбрасывает всякую «религиозность». Отрекается, не почесавшись, в особенности женщины».
Поэт А. Н. Щербина так характеризовал попов:
«Кто ход людей сдержал от века, Кем скован гения полет, Кто диким детством человека, Коварно пользуясь, живет? Сосуды божиих законов, Предвечной истины столпы, Опора всех возможных тронов Царелюбивые попы».
1855 год.
Очень скупой на похвалу Эйнштейн с восторгом отзывался о Бертране Расселе. Наряду со своими философскими трудами, он много времени уделял разоблачению лицемерной морали буржуазного общества, разоблачал реакционную роль церкви. Его книга «Почему я не христианин», работа «Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?» и другие имеют мировую известность. Вот несколько цитат из них: «Я держусь того же взгляда на религию, что и Лукреций. Это болезнь, порожденная страхом и источник неисчислимых страдании для человечества. Я знаю за ней всего два добрых дела: помогла изобрести календарь и заставила египетских жрецов устанавливать время солнечных затмений… Учение Христа, как оно изложено в евангелиях, имеет мало общего с этикой христиан. Самым важным в христианстве является не Христос, а церковь. Например, Христос учил, что не следует воевать, ходить в церковь, и наказывать за прелюбодеяние. Кто следует этому?... Во времена наибольшего могущества церковь заходила еще дальше в своей вражде к разуму…
Религия пагубна не только в умственном, но и в нравственном отношении, она проповедует этический кодекс, целью которого не является человеческое счастье… Худшей чертой христианства является его позиция по вопросу взаимоотношения полов… Раз бог знал наперед те грехи, в которых повинен будет человек, но решил все же его сотворить, он, несомненно, ответственен за все последствия этих грехов…
Христианская аргументация, что мирские страдания очищают от грехов и потому благо – рационализация садизма… В результате многовекового господства христианства люди стали более эгоистичными, более сосредоточенными на себе, чем они есть по своей природе… Всемогущество, действующее в масштабах вечности, могло бы произвести что-нибудь и получше». Я бы добавил, что представлять всемогущего бога таким, каким его представляет церковь, значит просто оскорблять его, приписывая ему все наши отрицательные качества.
А замечательный Марк Твен? Вот отрывок из его рассказа «Маленькая Бэсси»: «Ей 3 года. Она славная девочка, не ветреная, не шалунья, любит поразмышлять и постоянно спрашивает «Почему?». Однажды она спросила маму: – А почему повсюду столько боли и горя? Для чего это все? Мама, не задумываясь, ответила: – Для нашего же блага, деточка. В своей неисповедимой мудрости бог посылает нам эти испытания, что бы наставить нас на путь истинный и сделать нас лучше. Ничто не происходит без его воли. Но он посылает их, полный любви к нам. – Скажи мама, это бог послал тиф Билли Норису? – Да. – Для чего? – Как для чего? Чтобы наставить его на путь истинный, чтобы сделать его хорошим мальчиком. – Но он же умер от тифа, мама. Он уже не может стать хорошим мальчиком! – Ах, да! Значит у бога была другая цель. – А вот когда пьяный ударил вилами ребеночка миссис Уэлч… Это совсем не твое дело! Впрочем, бог, наверное, хотел послать испытание этому ребеночку, наставить его на путь истинный... – Мама, на прошлой неделе колокольню поразило громом и церковь сгорела – это бог хотел наставить ее на путь истинный? – Не знаю, может быть. – А молния убила тогда свинью, которая ни в чем не была повинна. Бог хотел наставить свинью на путь истинный, мама? – Маме стало дурно».
Марк Твен, из его же рассказа «Монолог царя»: «Царь разглядывает себя в трюмо… Голый, что я собой представляю? Тощий, худосочный, кривоногий. Карикатура на образ и подобие божие! Ничего царственного, величественного… Немыслимо было бы поклоняться такому пугалу… Но тогда кому же или чему они поклоняются?... Они поклоняются моему платью! Без него я, как и всякий голый, не имел бы ровно никакой власти… Кто же император российский? Мое платье… Платье – это и есть человек… Без него он – пустое место… А титулы? Эти украшения – тоже часть одежды? Вместе с парчой и бархатом, они сообщают ему важность, величие. Да, великая сила, заложена в императорской одежде и в титулах».
Остается спросить: кому сегодня в России подходит эта чудесная зарисовка? Конечно, Гундяеву! Вот почему он так часто переодевался, когда превращался в патриарха Кирилла. И сколько золота и бриллиантов на его одеянии! Зачем они ему? Без них он что-то стоит? 15 января 2011 года первый канал ТВ дал передачу о золотошвеях церковной одежды. Они рассказали, что «у патриарха было самое дорогое облачение – 24 килограмма золота и драгоценных камней». Кстати, на отделку изнутри Большого театра при его ремонте ушло всего 4 килограмма золота.
А вот эпизод из истории церкви, о котором рассказывает Н. Добролюбов: «Автор книги «Описание сельского духовенства России», вышедшей за рубежом (печатать ее в России было запрещено духовной цензурой), получил много упреков: «Грустно, что перед Европой выставлено в такой мрачной картине наше духовенство. И кем? Служителем самой церкви». Общее понятие о духовенстве уже давно составлено в нашем обществе и если спросить по совести каждого из духовных, понятие это далеко не в их пользу… Виною тому поведение самого духовенства. Можно ли сказать, что мужики наши очень уж уважают священников и причетников? Стоит послушать сказки народа и заметить, какая там роль дается всегда попу, попадье, поповой дочери и попову работнику. Стоит припомнить названия, которыми честит народ «поповскую породу», что бы понять, что тут уважения никакого не сохранилось… Автор книги сознается, что «общим недостатком духовенства считается обыкновенно недостаток доброй нравственности… Духовенство одно, без содействия власти, ничего не может сделать к уничтожению раскола. Раскол – есть прежде всего… вражда против церкви… не духовенство подняло собой общество, а поднялось вслед за обществом – кто же станет сегодня ходить к невежественным и темным попам?... если церковь не может в своем кругу толку дать, что же она претендует быть поводырем всего общества?»
Из книги Бердяева «Христианство и антисемитизм». «Идеям антисемитизма уже более 2000 лет. Начало им положено христианством. Исторически эта вражда была связана с ним… евреи вполне уживались со своим окружением. Появление христианства сразу же обострило эти отношения: новое религиозное учение объявляло евреев врагами бога, убийцами Христа и недругами человечества… все было направлено на создание негативного образа евреев. Более 500 лет велась целенаправленная пропаганда и в итоге она стала частью мышления европейцев… Христианская церковь добивалась устранения нехристианских конкурентов… религия привела к травле всего народа. Забывают, что наш бог, ставший человеком, еврей, мать его еврейка, апостолы были евреи, как и все пророки, наша священная литургия почерпнута из еврейских книг. В отношении к еврейскому народу на христианах лежит великий грех. Для нас, христиан, вопрос не в том, хороши или плохи евреи, а в том, хороши или плохи мы, христиане… христиане или называющие себя христианами, в течение долгой истории распинали Христа своими делами, своим антисемитизмом, своей ненавистью, своим насилием, своими услугами сильным мира сего, своими изменами и искажением Христовой истины во имя своих интересов. Еврейский вопрос есть испытание христианской совести и силы».
«Ненависть к религии и христианству имеет глубокие корни в прошлом христианства… Христиане, обличающие коммунистов,… не должны были бы всю вину возлагать исключительно на этих коммунистов-безбожников, они должны были бы и на себя возложить часть вины и значительную часть. Они должны быть не только судьями, но и кающимися. Много ли христиане сделали для осуществления христианской правды в социальной жизни, пытались ли они осуществить братство людей без той ненависти и насилия, в которых они обличают коммунистов? Грехи христиан, грехи исторических церквей очень велики и грехи эти влекут за собою справедливую кару.
Измена заветам Христа, обращение христианской церкви в средство для поддержания господствующих классов не могло не вызвать … отпадения от христианства тех, которые принуждены страдать от этой измены»… «Историческое христианство создано церковью, религиозным коллективом как социологический эксперимент… монашески-аскетическое православие враждебно знанию, науке, культуре… О старцах создавали мифы. Всё, что писал об отношении к общественной жизни Феофан Затворник, ужасно своей непросветленностью, мракобесием и рабством. Меня поражало – продолжает Бердяев – …когда говорили, что церковь есть рай на земле. Походит ли это на неприглядную церковную действительность?.. Казенное православие было бессильно бороться с сектантством в народе, оно лишь могло запрещать и преследовать… Всякий видел глубокую связь православной церкви с реакцией, с черносотенными настроениями».
Наиболее основательную, глубоко научную и до сих пор непревзойденную работу о христианстве – «Сущность христианства» – написал Л. Фейербах. В ней он исследовал всю его историю от зарождения до наших времен. Главное в его работе то, что он: «…вызвал на свет из мрака прошлого истинное христианство, от которого отреклись современные христиане… христианство настолько отстало от жизни, что даже официальные представители его, богословы, не знали уже, что такое христианство… я только сорвал с христианской религии ее ложный покров теологии… религия исчезла и ее место заступила иллюзия религии – церковь. Вера современного мира есть вера мнимая… легенды о чудесах Христа полны противоречий и несообразностей, они являются позднейшими вымыслами, я обрисовал историческое разложение христианства и показал, что оно давно уже перестало отвечать требованиям разума и человеческой жизни и есть ничто иное, как навязчивая идея».
Хорошо знал христианскую церковь Герцен. «Я ненавижу фразы, к которым мы привыкли как христиане к символу веры: как бы они ни были с виду нравственны и хороши, они связывают мысль, покоряют ее. Мы принимаем их без проверки и идем дальше, оставив за собой ложные маяки и сбиваемся с дороги». (Вот почему церковь так стремится в школы – чтобы в юные души, еще ничего не знающие о мире, насадить свои, фальшивые, ложные, пагубные маяки. – Авт.) «Здоровая мысль, – продолжает Герцен, – бежит равно от монастыря и от скотного двора, от бесполья инока, поставленного церковью выше брака. Брак для христианина – уступка, непоследовательность, слабость… Монах и католический поп приговорены к вечному безбрачию в награду за глупую победу над человеческой природой. Христианский брак мрачен, несправедлив… Из самого светлого, радостного чувства христианство сделало боль, истому и грех… На это (половую жизнь) христианство дунуло своим лихорадочным монашеским аскетизмом и раздуло его в безумное и разрушительное пламя – ревности, мести, кары, обиды».
Дадим несколько слов Диккенсу. «Сам сквайр – пьяница, распутник, лишенный даже подобия совести, но при этом образованнейший человек, полиглот и ученный богослов… Все люди гонятся за деньгами, не так ли? Адвокатура, суд, церковь и армия – везде люди ищут деньги и успеха, и каждый старается в погоне за удачей отпихнуть соперника. Куда не загляни – на биржу, на церковную кафедру, в конторы – кого там увидишь кроме охотников за деньгами?... Чудная собака – продолжал плут. – Как свирепо смотрит она на чужого! А как ворчит, когда играют на скрипке и ненавидит всех собак другой породы! Настоящий христианин! – сказали Чарли».
В структуре церкви важное место занимают монастыри. Общеизвестна их «слава». И то немногое положительное, что за ними числится, это только побочный продукт, который есть следствие их усилий ради собственных потребностей: церкви нужны были грамотные люди – чтецы, переписчики, богословы. Грамотность была не для народа. Церковь умалчивает об этом, приписывает сегодня себе роль проводника культуры в народ. Но вернемся к «славе» монахов, конкретизируем ее. С древнейших времен к монахам относились с презрением – дармоедов не любили нигде и никогда. У Вергилия есть строки: «Трутней от ульев своих отгоняет ленивое стадо». Об этом же Рабле писал: «Почему монахов чураются во всякой порядочной кампании, величают их чумой всякой радости и гонят их как трутней пчелы?» Маргарита Наваррская испытывала отвращение к монахам с их шарлатанством, темнотой и распутством. Ее излюбленным писателем был Эразм Роттердамский, высмеявший глупость в рясе и почитавший монахов усерднейшими поборниками вселенского невежества. Он писал, что «профессиональные поборники благочестия сплошь и рядом совершают неблаговидные поступки, а то и прямо аморальные, монахи и священники ныне у всех заслужили глубокую ненависть». Уж кому было их знать лучше, чем Эразму – внебрачному сыну священника.
Но ближе к нашему времени. Известнейший русский адвокат Ф. Плевако не ограничивался в своих речах только юридической стороной дела, он затрагивал и большие социальные вопросы. Вот его гневные слова в адрес игуменьи Митрофании: «Путник, идущий мимо высоких стен (кстати, и до сего дня монастыри и церковные территории обнесены как крепости высокими стенами; что попы пытаются сохранить в тайне от людских глаз? – Авт.) Владычного монастыря, вверенного нравственному руководству этой женщины, набожно крестится на золотые кресты храмов и думает, что идет мимо дома божьего. А в этом доме утренний звон подымал настоятельницу и ее слуг не на молитву, а на темные дела! Вместо храма – биржа; вместо молящегося люда – аферисты и скупщики поддельных документов; вместо молитвы – упражнения в составлении вексельных текстов; вместо подвигов добра – приготовления к ложным показаниям, - вот что скрывалось за стенами. Стены монастырские в наших древних обителях скрывают от монахов мирские соблазны, а у игуменьи Митрофании – не то… Выше, выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы миру не было видно дел, которые вы творите под покровом рясы и обители».
Что изменилось к сему дню? Ничего. То, что, по сообщению ТВ, монахи подрались между собой швабрами и только полиции удалось их разнять – мелочи. А вот то, что тогда же полиция арестовала не просто монаха, а церковного генерала за финансовые махинации – это уже не мелочь. И они рвутся в наставники общества, в воспитатели наших детей! Это уже не просто наглость! И почему бы «2000» об этом не написать – для равновесия с материалом о попе-герое? Это надо же – поп-герой! Это такой же оксюморон как «живой труп». И в чем же его геройство? Не в том ли, о чем писал еще Ключевский, говоря о чертях? А как же комментировать слова настоятельницы Спасо-Бородинского монастыря, которая заявляет: «Желание иметь ребенка – страсть, которую монахине надо победить»? Женщина ли она? И такие будут воспитывать девочек, попавших в паутину этих пауков? О подобных Л. Толстой сказал: «Женщина, не желающая детей – не женщина, а стерва!»
А вот информация из архивов периода войны: «В колодце Дерманского монастыря находился оуновский схрон. В стенах колодца были прорыты большие норы – монахи помогали бандеровским боевикам скрываться». А уж о монахах, которые, как пишут газеты, консультируют гинекологов, я не говорю.
Нельзя не вспомнить русского писателя Н. Лескова. В 1883 году он был включен в правительственную комиссию по вопросу погромов на юге России. Он написал порученную ему часть доклада, вот цитаты из него: ««История церкви», митрополита Макария, равно как и «История кабаков России», представляют длинный ряд свидетельств, как неустанно духовенство старалось остановить словом пьянство, но никогда в этом не успевало. Напротив, сами гасильники загорались… встретилась уже надобность постановлять, чтобы «священнический» и «иноческий» чин в корчмы не входили, не упивались и не лаялись». Так духовенство, обязанное учить народ словом и примером, само подпало общему обвинению в «пьянстве и оскотении». Об этом говорят живая речь народа, его песни, сказки, присловья и, наконец, «Стоглав» и другие исторические материалы о лицах черного и белого духовенства, которые были извергаемы или отдаваемы под начало в монастыри. Пьяницы духовного чина прибывали в монастыри в столь большом количестве, что северные обители протестовали против такого насыла и молили начальство избавить их от распойных попов и иноков, которые служат вредным примером для монахов, из числа коих им являлись усердные последователи и с ними вместе убегали. Явление ужасное, но слишком достоверно засвидетельствованное для того, чтобы в нем можно было сомневаться… Русское распойство относили и к плохому усвоению христианства, воспринятому только в одной внешности».
Сюжетов о подобном влиянии церкви на народ множество. Пьянство на Руси разводилась вокруг попов и монахов. В глуши России этого зла не было.
Вот свидетельство известного историка В. Соловьева: «Все, какого бы звания, пола, возраста ни был, духовные и светские, во всякий час, прежде, после и во время обеда пьют водку… в простых людях и особенно же в духовных чинах укоренилось хмельное упивание». Игумен бьет челом царю, что без его указа нельзя справится с братиею: «От пьянства бывают многие вражда и мятежи… Архимандриты, игумены, келари, казначеи, священники, и братия на погребах и по кельям у себя держат хмельное питие». Прошло 20 лет, опять жалоба царю: «Игумены, черные и белые попы и дьяконы хмельным питием упиваются, о церкви и детях духовных не радеют». Вот для чего монастырям нужны высокие крепкие стены. Запросто к ним не войдешь. Много ли репортажей о внутренней жизни монастырей опубликовал «2000»? Есть что скрывать?
Неповторимый своеобразностью своих миниатюр Ф.Кривин писал: «Три нищих монаха входили в богатый город – сейчас посмотрим, крепка ли вера у здешних жителей! Вышел один из них на базарную площадь, где собирается народ и провозгласил: – Братия, я пришел, чтобы научить вас надевать штаны через голову. Вера у жителей была крепка: «Ну, слава богу, «Справедливая мысль», «И как мы сами до этого не додумались?». Монаха щедро наградили и жители стали осваивать новый метод. Нелегкое это дело – надевать штаны через голову, да и получается как-то не так… Но жители не видели, как получается, потому что глаза у них были закрыты штанами. Прошло какое-то время, и решил второй монах посмотреть, крепка ли вера у жителей города. Вышел на базарную площадь и возгласил: – Братия, надевая штаны через голову, не следует забывать о ногах! Вера у жителей была крепка: ««Ну, слава богу, «Справедливая мысль», «И как мы сами до этого не додумались?» Это уже и вовсе трудно надевать штаны и через ноги и через голову. Жители забросили все дела и с утра до вечера возились со своими штанами. А монах вернулся к товарищам – он свое получил. Прошло еще время, и выходит на площадь третий монах: – Братия! Я знаю как надевать штаны! Вера у жителей была крепка по-прежнему: «Как? Как? Как?» «Расскажи!» «Научи!» «Посоветуй!». И сказал им этот третий: – У кого голова на плечах, тот не станет тянуть штаны через голову, а будет надевать их непосредственно на ноги. Переглянулись жители – у всех вроде головы на плечах. Как же это получилось? И тут каждый вспомнил, какие муки ему пришлось пережить, надевая штаны через голову «Ну, слава богу!» «Справедливая мысль!», «И как мы сами до этого не додумались?» Наградили и этого монаха, и уж хотели надевать штаны по-новому, а в сущности, по-старому, доброму методу, да только в городе не нашлось штанов… А три богатых монаха уходили из нищего города». И сколько вокруг таких – со штанами на головах, зато с крепкой верой.
Почему церковь так старается на своей ниве? Что она с нее собирает? Деньги? Это не главное. Наши души? Они ее не интересуют, тем более, еще вопрос – есть ли они. Власть!! Христианская церковь стремится к власти все 2000 лет своего существования. Власть – это и деньги, и души, и все остальное на земле. Дорога к этому одна, кроме обычных интриг и грызни: делаться все более нужной, востребованной, заметной. А для этого нужно одно: чтобы народ жил плохо, в страхе, в тревожном ожидании плохого, страшного суда, жил тяжело, голодно, в несправедливости, в болезнях, в войнах, в разрухе, обкрадываемый, угнетаемый, на грани выживания и конечно, в постоянном сознании того, что он грешен и будет за это наказан. Вот это и есть та мутная водичка, в которой церковь ловит свою рыбку: счастливому, здоровому, радостному человеку, который видит свое будущее и пути к нему, церковь с ее мрачными нравоучениями и постоянным надзором за ним бога и ангелов – не нужна.
Никакие земные беды церковь не пугают: она всегда с властью, поэтому всегда в выигрыше, за который платит народ… Все давно расписано: богу-богово, кесарю-кесарево, а что останется народу? Все, вплоть до мусорных ящиков.
Церкви хорошо с любой властью, в любое время – ведь любая власть от бога! С царской было отлично. Пришла советская – с ней церковь тоже нашла общий язык. Это же еще было на нашей памяти: на религию было гонение, методичное, по всем фронтам. Но церковь не худела, под предлогом сохранения церкви для народа – о себе она, дескать, и не думала, ей дороги пасомые – им негде, мол, молиться. Как будто молиться нельзя где угодно, если твой бог в тебе.
Но церковь не менее добросовестно сотрудничала и с гитлеровским режимом, как до войны, так и во время ее: молилась за успех ИХ дела против своей Родины? Фашисты открывали церкви на оккупированной территории – и в них тут же появлялись попы. За что они молились? И те священники, которые сражались против фашистов в рядах Красной Армии, не меняют общей картины: церковь всегда занимала в жизни только ту позицию, которая была, прежде всего, выгодна ей. Это отражено и в ее лозунге – «За веру, царя и Отечество». Отечество у нее было всегда на третьем месте.
Церковь и сегодня пытается извлечь свой навар из трагедии войны: уже продвигается мысль, что война выиграна была благодаря молитвам и кадилам, если бы не иконы, мы бы немцев не разгромили! А разве немцы – гот мит унс – не молились тому же богу за свою победу? Молитвами против танков – какая наглость! А где же была церковь с ее уверениями, что вера двигает горы? Или среди церковных генералов не было достаточно верующих? В работе «Молитва за Победу. Церковь в Великой Отечественной войне» игуменьи Серафимы утверждается, что в героической схватке народа с врагом «…ему сопутствовала молитва матери-церкви». Что значит «сопутствовала»? Немцам их молитвы тоже сопутствовали. Более того, церковь уже уверяет, что она стала «одним из важнейших факторов Победы над вселенским злом – фашизмом». И в чем же выражался этот фактор, чем он стал важнейшим? Где предел наглости церкви? И где была бы наша Победа, если бы опорой нам была христианская церковь и ее молитвы?
Описывая виденную им, 14-летним мальчиком, трагедию Бабьего Яра, А. Кузнецов пишет в своей книге: «Я подумал, что, наверное, бога нет. А если бы был, то что же за мучитель он такой, кровожадный людоед, над несчастными детишками, едва родившимися издевается… Встретился бы я с ним – не молиться бы стал, а морду ему побить следовало за все, что устроил на земле. Не мог бы я уважать такого бога. Его просто нет. Устраивают все люди». Там же: «Из газеты оккупационных властей «Українське слово»: «Рост искусства в Житомире. Возрождение церкви на Холмщине».
Церковь не просто враг общества. Это враг коварный, хитрый, опытный, лживый, наглый. Вас шокируют эти характеристики? А ее дела, давшие основания таким характеристикам, не шокируют? А как же назвать уже объявленное намерение церкви исправить А. С. Пушкина – сказка, дескать, не о попе и его работнике Балде, а о купце, именно купца имел в виду Пушкин! Разве это не наглость?
«2000» уже дважды публикует статьи к юбилею В. И. Даля – в 2007 и в 2011 году. В статье «Как авоська веревку вила» пишется, что, «в …1853 году цензура запретила печатать сборник пословиц Даля» Просто цензура. А ведь это была церковная цензура. 10 лет попы не давали опубликовать великий труд Даля. Умолчать о правде – значит солгать. Но и в 2011 году, газета опять ни слова о том, кто препятствовал выходу сборника Даля, то есть, опять ложь. А вот статья «Життя Данила Братковського», архиепископа Львовского и Галицкого Августина там же в №48 за 2011 год красуется. Спрашивается, чем Данила заслужил такое внимание со стороны «2000»? Каким своими делами на благо народа он оставил в нем память о себе? Лично у меня при словах «Галичина» и «Львовщина» возникают совсем другие воспоминания: как служители бога вдохновляли бандеровские банды, когда они стреляли в спины нашим солдатам, освобождавшим Украину, из автоматов, полученных у фашистов; после окончания войны их банды днем прятались в схронах, а ночами вылезали и чем могли рушили жизнь своего же народа, убивали и пытали, пытали и убивали стариков, женщин, детей – на глазах родителей. Почему бы редакции не ознакомиться с «Книгой скорботи України» по Ровенской области или со сборником документов «Національне примирення чи конфронтація?» Института истории Украины, где приведены письма родственников погибших или выживших жертв бандеровцев о их зверствах? Обидно, что непонятная тактика газеты рядом с хорошими и даже отличными материалами печатать такие, после которых хочется вымыть руки с мылом – такая тактика работает и против хороших материалов. Я, например, под статьями С. Лозунько и В. Корнилова могу подписаться ранее, чем их прочту и без этих двух авторов «2000» для меня тянет не более, как на полторы тысячи. Вообще – исходя из каких критериев, понятных читателям, «2000» выбирает объекты своего внимания для рубрики «Давайте поздравим!»? Почему вдруг от нашего имени, читателей, газета поздравляет и тех, кому порядочный человек руки не подаст? Если это желание редакции – поздравляйте, но от своего имени, а иначе это уже квалифицируется по-другому. Неприятно в такой, в целом, неплохой газете натыкаться на «ляпы»: как можно сегодня писать «подданные России», «наиболее оптимальный результат», «две пары часов» (парами продаются сапоги, а не часы – Авт.), «точная копия» – а что же тогда просто копия и т.д. А что же понравившийся читательнице корреспондент «2000» Р. позволяет себе задавать интервьюируемому академику Т. вопрос о том, как он относится к богу? Крайняя невоспитанность. А. Ахматова в свое время заметила, что даже задавать такой вопрос неприлично.
История церкви и ее деятельность 
